Я застрял в зубах у великана

– Да так, ничего, Леший, ну не понять тебе, как там у нас весело. На дискотеке школьной танцуешь, на каруселях в парке летом катаешься, зимой новый год, а когда каникулы, целыми днями сидишь и вдоволь играешь в компьютерные игры.

– А как же сказка?

– Да не верит уже никто в вашу сказку.

– Быть этого не может, что не верит никто! – обиделся Леший.

– Ха, верь не верь, а так и есть!

– Ты же видел, всем расскажешь, что сказка существует, что есть еще Лукоморьево!

– Кто же мне поверит, эх, Леший, Леший, наивный ты, как три рубля и восемьдесят копеек.

– Значит им показать надо, всем показать!

– И что же тогда с твоей сказкой будет?

– А что с ней, со сказкой-то, может случиться?

– Ну, для начала здесь устроят «парк юрского периода».

– Это как?

– А начнут сюда туристов возить!

– Пущай возят, места всем тут хватит.

– Ага, а мусор кто будет убирать, гастарбайтеры? Тогда уже не сказка получится, а целая нажива для спекулянтов. Турфирмы за такое удовольствие начнут втридорога брать. А плохие туристы, которые постоянно чего-нибудь поломать норовят или нагадить, с ними как быть, полицию сказочную будете нанимать? Нет, однозначно нельзя сказку никому показывать!

– А я таких плохих туристов в болото, я знаю, где у нас глубокие места.

– Сказка хорошему должна учить, а ты в болото, как не стыдно, – пожурил Добрыня старика.

– Это шучу, шучу я так, хе-хе-хе.

Двери избушки раскрылись, на пороге стояла бабушка Алла в сопровождении той самой красивой девушки с длинными волосами, что повстречалась Добрыне на перроне.

– Василиса Премудрая, дочь короля Лукоморьево, – представила Яга красавицу.

– Добрыня Звенигорошек, потомок великанов, – теперь настала очередь Лешего представить своего нового знакомого.

– А тебя как сюда занесло, сват окаянный?

– Да вот мимо шёл, решил проверить, как там Яга поживает.

– Сто сорок два года, три недели и два дня не проведывал, а тут на тебе – решил объявиться!

– А то, что я с тобой тысячу лет до этого общался, значит, ничего уже не значит?

Звенигорошек подозрительно посмотрел в сторону Василисы: вроде ничего так сохранилась, должно быть, лет сто, не больше.

– Двести семьдесят три, – произнесла Василиса Премудрая.

– У сказки нет времени, а отсчёт годам своим ведём мы от вашего мира, – теперь настала очередь говорить бабы Яги.

– И когда этот отсчёт начался? – поинтересовался Добрыня.

– Когда ребёнок впервые услышал сказку от своей матери, – произнесла Василиса.

– Пришли мы не просто так, Кощей намерен разбудить великанов, чтобы прибрать к рукам полцарства и заодно Василису Премудрую. Нам нужна твоя помощь, – с надеждой обратилась Яга к своему родственнику.

– Я думаю, мне надо посоветоваться с моим приятелем, – Добрыня развернулся к тому месту, за которым ранее сидел старичок в соломенной шляпе. На столе лежала недоеденная ватрушка, и в кружке стоял недопитый чай. При слове Кощей Леший растворился в воздухе.

– Теперь минимум еще лет сто избушку будет десятой дорогой обходить, – сказала Яга, строго посмотрев на Добрыню.

– Ладно, говорите, какой там у вас план, не зря же я потомок великанов!

Глава шестая Гора Горыныча

По лесной чаще шли трое, в этой троице можно было узнать наших главных героев – Добрыню Звенигорошка, Бабу Ягу и Василису Прекрасную, за ними изредка поглядывал старичок в соломенной шляпке. То за пенёк скроется, то за дубок спрячется и так ловко это делает, что и заметить его практически невозможно. Такое тайное преследование продолжалось до самого распутья.

– План, конечно, ничего так, по старшинству иерархической лестницы следом в сказке идёт Горыныч, только поможет ли он нам, ведь Змей, как и Кощей, в сказках за зло борется, – посетовал Добрыня.

– После того как Горыня с Котом связался, он за науку стал бороться, – парировала Василиса.

Внезапно к ним навстречу прикатился Колобок.

– Не ешьте меня, а я вам песенку спою.

– Слышали мы уже твои песенки, мякиш, катись отсюда, перебежчик. Это он свою аудиторию в другой сказке собирает, а как там всем надоест, так сюда снова катится, – строго говорила Яга.

– Ага, а вот и не слышали! – после своей отчаянной реплики Колобок запел во все горло, которого у него не было:

Все криво и сыро.
Остекленелые взгляды мира
Убийственно некрасивы.
Очерченные пунктиром дыры,
Дороги – сита.
Нас здесь и приложат,
Если добьют.
Вот уж точно, никто тут не забыт,
Но на все забито!
Туда-сюда.
Ру-у-у-да!
Туда-сюда.
Ру-у-у-да!

– Браво, браво! Это тебя кто такой мудрёной песне научил? – спросила Яга.

– Кощей вчера говорил, в электричке по радио играла, очень она ему понравилась, решил со мной поделиться, а вчера даже Лиса есть не стала, так ей песенка понравилась.

– Про руду-то? – спросила вновь Яга.

– Нет, другая, про «Ладу-седан-баклажан».

– А она тебя есть не стала, потому что её стошнило? – теперь уже спросил Добрыня.