Я застрял в зубах у великана

– Ничего вы в поп-индустрии и не понимаете, – обиделся Колобок и покатился дальше.

На самой кромке Лукоморьево стоял большой дуб, его огромный ствол опоясывала широкая золотая цепь, вдоль которой были разбросаны различные книги. На одной из ветви дуба сидела Русалка и фотографировала себя на айфон-Х.

– Это кто же сказку у нас развращает? – удивилась Яга.

– Известно кто! – рассердилась Василиса Премудрая.

– Кощей, – произнес утвердительно Добрыня.

– В инстаграме зато уже больше тысячи просмотров.

– Я думал, рыбы говорить не умеют.

– Ещё как умеют, особенно те, которые на одном дереве с Котом учёным живут.

– А где, кстати, усатый? – спрашивала уже Яга.

– Не знаю, убежал куда-то, а куда, не сказал.

– Хочешь дельный совет по продвижению инстаграма? – спросил Звенигорошек Русалку.

– А тебе-то откуда знать?

– Мне-то? Я же не в сказке родился, ты хвостом своим уже никого не удивишь, надо другое показывать.

– И что же?

– Вот скажешь, где Кот ученый, тогда подскажу.

Русалка показала вид, что эти познания Добрыни её не интересуют, но спустя пару секунд всё же согласилась рассказать.

– Он у Горыныча опять, Змей в науку ударился, того и глядишь, скоро как Пьер и Мария Кюри станут.

– Нам ещё радиоактивности в сказке не хватало, – промолвила Василиса.

– Рассказывай быстрей, что нужно сделать? – не стерпела Русалка.

– Ты с цепью золотой сфотографируйся.

– Как же я раньше не додумалась, рыбья моя голова! – расстроилась Русалка и, всё же отблагодарив Звенигорошка за идею, начала фотографировать себя с помощью селфи-палки возле золотой цепи.

Друзья покинули кошачье логово, отправившись в логово змея.

– Тихо всем! – вскрикнула Василиса. Троица остановилась на распутье, в том месте, где им необходимо было свернуть с широкой дороги на просеку, ведущую к горам Змея Горыныча, к горам, которые ограждали Лукоморьево от тридевятого царства. Послышался треск сучка за их спинами. Яга взмахнула рукой, и перед ними объявился тот самый Леший, что приходил к Добрыне утром на чаепитие.

– Я не нарочно, так вышло, что нам с вами по пути, – оправдывался старичок.

– Ещё бы не по пути. Ты, поди, по заданию Кощея за нами увязался, решил узнать, чего мы задумали? – спросила его Василиса.

– Смотри, какой хитрый, всю сказку решил к рукам прибрать, и чего он тебе пообещал, «Сони Плейстейшен четыре»? – теперь уже Добрыня решил проявить инициативу по развязыванию языка.

– Он сказал, что вторая последняя, – с горечью произнес старичок.

– Эх, тундра, хорошо, что он тебе «Сегу Мега драйв» не пообещал.

– Уже есть, надоело играть, Кощей меня всегда Нуб Сайботом в «Мортал Комбат» обыгрывает.

– Слушай, Леший, у меня дома «Сонька» третья стоит, давай я тебе её просто так отдам, а ты Кощею скажешь, что мы ничего такого и не затеваем, что мы просто так погулять пошли.

– Эх, была не была, а дисков у тебя сколько?

– Много, Леший, тебе на сто лет хватит.

Леший качнул головой и на этот раз исчез из виду насовсем.

– Так-то лучше, а то прилип к нам как банный лист, – с облегчением произнесла Яга.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Запыхавшись, от бессилия троица повалилась на пятисотую ступеньку лестницы, ведущей к пещере Змея.

– Яга, а не могла ты нас на ступе к пещере доставить? – задала вопрос Василиса.

– Она-то со мной еле как взлетает, куда там ещё вас со Звенигорошком. ТО надо пройти для начала, а потом уже экспериментировать с тяжестями.

Передохнув немного, троица вновь начала подъем. Достигнув пещеры, они вошли внутрь. Если раньше пещера представляла из себя сырую, прохладную каменистую полость в горе, то теперь она более походила на подземный бункер, оборудованный самыми современными технологическими новшествами. Видеокамеры под потолком, лазерные чувствительные датчики движения, пол с подогревом, по всему периметру пещеры-бункера стояли лабораторные столы с электронными микроскопами, а в самом конце возле закрытых дверей, ведущих в опочивальню Змея, стоял целый книжный стеллаж, набитый под завязку различной научной литературой.

– Стучать? – спросила Яга.

– Не стоит, если тут есть датчики движения и камеры, они в курсе, что мы здесь, – констатировал Добрыня.

Двери раздвинулись. В проёме в белых халатах стояли коллеги по науке – черный Кот и трехголовый Горыныч. Головы Горыныча расхохотались так, что из них вышло пламя.

– Пузатый, поаккуратнее, усы опалишь, без осязания кот не кот, – предупредил Змея учёный. Горыныч был действительно чересчур полным, силы его крыльев не хватало, чтобы поднять змея в воздух, и он не летал уже более ста лет.

– Это реакция на реактивы или на пыль? – спросила Василиса.

– На Звенигорошка, – произнесла средняя голова. Средняя голова Горыныча считалась старшей головой, левая и правая беспрекословно слушали её и подчинялись ей.

– И тут глумятся, – сказал Добрыня, выйдя вперёд и оставив за своей спиной Василису с Ягой.

– Как я понял, есть ты нас не собираешься, – добавил Добрыня.

– Боюсь, что такой маленькой зубочистки по всему Лукоморьево не сыскать, – теперь уже говорила левая голова Змея.

– С чем пожаловали? – спросил Кот учёный.