Я жду тебя в Париже

— Бонжур, месье! Же шерш зоо! — я старательно делаю ударение на последней «о».

Но месье смотрит с непониманием и пожимает плечами.

— Зоо, зоо, — добавляю я громкость. Ну что тут непонятного? Он же местный, судя по батонам, а кроме зоопарка никаких достопримечательностей поблизости нет.

— Je ne comprends pas, Madame! (Я не понимаю, мадам!)

Судя по спрятанной в морщинках улыбке, он никуда не спешит и готов дальше наблюдать, как я изображаю руками то ли гусей, то ли лошадей. А мне и спросить больше некого: раннее утро, все проезжают мимо на машинах и автобусах.

— Зоо! Анималь!

Наконец, он решил меня пощадить: моя пантомима достаточно его позабавила.

— Vous voulez dire LE zoo? Pas zoo! LE zoo! (Вы хотите сказать зоопарк? Не (просто) зоопарк! Зоопарк (с артиклем)!)

Так вот, оказывается, в чем дело! Я забыла добавить артикль. И, конечно, мужчина все давно понял, но он захотел преподать мне урок французского. И не лень ему, мог бы просто махнуть рукой в нужном направлении. Оказывается, найти зоопарк очень легко — нужно пересечь небольшой парк, а там его сразу станет видно.

— Traversez le parc, Madame! (Пересеките парк, мадам!)

И когда я, поблагодарив, уже иду в нужную сторону, месье окликает меня:

— Madame, LE parc! LE zoo!

***

Так и есть, зоопарк еще закрыт, приходится подождать. Но вот в окошке появляется кассир, и я вхожу в ворота. Первая!

Здесь красиво, очень зелено, хотя всего лишь начало мая. Зоопарк — обязательный пункт любого путешествия, где бы я ни была. В моей коллекции их уже много, но этот — какой-то особенный. Он раскрывается не сразу, за каждым поворотом будто кто-то поджидает. Дорожка, петляя, уводит меня все дальше, длинные лиловые тени раннего утра задают глубину и заставляют ступать осторожно. Я оглядываюсь назад, уже не понимаю, где я свернула, и внезапно холодок тревоги охватывает меня. Да ведь я здесь совсем одна!

Мне становится не до носорогов. Где люди? Так не бывает. Ощущаю себя, как в сказочном лесу. Мелькает мысль вернуться ко входу и подождать, может, просто слишком рано… Тут я замечаю молодого человека и облегченно вздыхаю. Нет, все в порядке, зоопарк работает, я не в сказке, сейчас он пойдет дальше, а я посмотрю на пингвинов, а потом сверну вон туда, к озеру с фламинго.

Но молодой человек не идет дальше, он останавливается в паре метров от меня и двигается следом, только когда я покидаю антарктических обитателей.

Направилась в сторону больших розовых птиц. Он тоже. Постояв у фламинго, я сменила направление на противоположное и завернула в небольшой проход, ведущий к оленям Давида. Тут уже сомнений не осталось, рыжеватый молодой человек в бейсболке, больше похожий на студента, чем на маньяка, продолжал тихо следовать за мной, хоть и на расстоянии. Интересно, что у него в объемистом рюкзаке?

Походив под преследованием еще немного, я решила все-таки отвязаться от него. Села на скамейку около «овец обыкновенных» и решила, что не сдвинусь с места, пока он не уйдет. Но человек в бейсболке тоже пристально смотрел на овец, облокотившись на ограду и никуда не торопясь. Пауза затягивалась.

И вдруг все оживилось. По дорожке к овцам бежал целый класс детей. На вид им было лет по семь. Следом еле успевали две учительницы. Пока я любовалась разноликой группой малышей, мой преследователь исчез, будто его напугали цветные флажки и резкие звуки свистулек. Я его больше не видела, хотя еще полдня провела в зоопарке.

Вот интересно, что это было? Может, показалось, что меня преследуют? А может, он здесь работает, иначе зачем приходить в такую рань? А может, у него тоже абонемент?

***

Прошло десять дней, сегодня я возвращаюсь домой. Но самолет — после обеда, а сейчас раннее утро и я прикидываю, не сходить ли мне еще раз в музей д’Орсэ. Я успела там побывать, но пары часов мне оказалось недостаточно. А сегодня в музее бесплатный день, и, если приду к открытию, успею пробежаться по залам. К тому же воскресенье, поэтому в финальном забеге меня будет сопровождать дочь.

Мы пришли рано, отстояли очередь из любителей бесплатного. И когда оказались в музее, поняли, что времени совсем мало. Мы сразу поднялись на самый верх, к импрессионистам. Основная часть утренней толпы осталась на нижних этажах, и мы бы могли любоваться картинами в тишине, если бы не группа школьников-подростков, выполнявших задания в рабочих тетрадях.

Я заглянула в их большие папки с черно-белыми листами, полные каких-то схем и таблиц, заполнить которые, не побывав в музее, было бы невозможно. Школьники, не торопясь, привычно вписывали ответы, кто — сидя на полу, кто — прямо перед полотнами и скульптурами. Изредка они обращались с вопросами к своим молодым преподавателям, и те без суеты и наставлений посвящали их в историю искусства. И вдруг я узнала одного из учителей. По загару и свитеру. Это был тот самый молодой человек, которого я заставила примерять пиджаки в самое первое утро моего путешествия. Он нас тоже заметил, помахал рукой и поздоровался. Теперь я знала, кем он работает.

Две студентки

Виктория Чайка