– Да. Я больше не могу находиться в нашем доме, где все напоминает о ней. Не могу уснуть ни ночью, ни днем. Даже воздух по-прежнему пахнет взрывом. Я чувствую, что по дому бродит беда, хочу пока пожить здесь. Но вот только вдруг она вернется? Она вернется, а меня дома нет.
– Если ты так тоскуешь по ней, тогда что в этом доме делаю я?
– Извини. Если хочешь, мы вообще не будет говорить о Жанне.
– Это ты меня извини, я глупость сказала. Я ведь тоже думаю о другом. Знаешь, то, что у нас с тобой происходит, называется терапией для одиноких сердец.
– Интересное определение.
– Верно. Давай постараемся друг друга излечить и думать я о тебе, а ты обо мне.
– Я и мечтать никогда не мог, что рядом может оказаться такая женщина, как ты. Слишком известная, слишком красивая, слишком шикарная…
– И эта женщина в который раз осталась одна.
– Никогда бы не поверил.
– Один предал меня с лучшей подругой и, наверное, до сих пор живет с ней. Другой скрыл, что женат, а когда истина открылась, не раздумывая, вернулся в семью. И я больше не верю в любовь, потому что любовь для меня настоящий кошмар. Моя душа разрывалась на части, но я наконец поняла, сколько стоит любовь и какова истинная плата. Плата за любую, даже самую сильную и головокружительную любовь – ОДИНОЧЕСТВО, и от этого, увы, никуда не денешься.
В этот момент лицо Михаила напряглось, а на лбу отчетливо показались морщины. Он смотрел куда-то позади меня и стал белым как мел.
– Что-то случилось? – обернулась я.
– Мне кажется, что тут кто-то был, – испуганно сказал он и, быстро распахнув дверь, бросился в коридор.
Не раздумывая ни минуты, я бросилась следом за Михаилом и стала бегать вместе с ним по всем комнатам. От страха мое дыхание так участилось, что мне было необычайно трудно с ним справиться.
– Михаил, да что случилось?! – Я больше не могла находиться в неведении и прошла за ним в его рабочий кабинет. – Может, ты все-таки мне объяснишь, что здесь происходит?
– Я не ошибся. Она тут была.
– Да кто, черт бы тебя побрал?
– Жанна!
– Как она могла тут быть, если понятия не имела об этом доме?
– Однако это так.
Михаил выглядел потерянным и даже немного жалким. Он посмотрел на меня совершенно беспомощно и поднял с пола ажурные чулки.
– Смотри. Странно, она ведь не знала об этом доме. Еще на веранде я почувствовал аромат ее духов. Это очень редкие духи, поэтому я сразу их узнал. А потом мне показалось, что дверь в коридор слегка приоткрыта. Когда я побежал наверх, запах ее духов ударил мне в нос. Он витал везде, словно кто-то сознательно разлил флакон. Этим запахом пропитаны даже стены. В спальне мне показалось, что смята постель. Я всегда застилаю постель так, чтобы на ней не было ни единой складочки. Эта привычка у меня с детства. А тут какие-то вмятины, словно кто-то на ней лежал. Мне даже показалось, что она теплая…
– Кто теплая? – спросила я, не слыша собственного голоса.
– Кровать.
Я посмотрела по сторонам и почувствовала, что я очень медленно, но верно схожу с ума. В доме было тихо. Ни малейшего шороха и уж тем более никаких шагов.
– О чем ты говоришь? Что за чулки?
– Это ее чулки.
– Кого ее?
– Это чулки Жанны.
– Красивые?
– Чулки как чулки. Она танцевала для меня стриптиз. Ну, сама понимаешь, иногда мы пытались разнообразить наши сексуальные игры и внести в интимную жизнь что-нибудь новенькое. Жанна любила дорогое белье и почему-то всегда надевала именно эти чулки. Она говорила, что буквально в них влюбилась. Цвет капучино с мелкими ярко-красными розами. Эти чулки действовали и на нее, и на меня возбуждающе.
– А ты уверен, что это ее чулки?
– А чьи?
– Ну, не знаю. Быть может, с горя ты напился и привел к себе другую женщину, и та тоже танцевала стриптиз точно в таких же чулках.
– Этого никогда не было. Эти чулки Жанны. Ума не приложу, как они очутились здесь.
У Михаила были совсем больные глаза – красные и постоянно слезившиеся. Мне показалось, что сейчас у него не только больные глаза, но и больное воображение.
– Ты считаешь, что она приходила сюда?
– Да, и совсем недавно. Ведь постель еще теплая. Жанна оставила чулки на кресле в моем рабочем кабинете. Наверное, хотела дать понять, что жива. Она хотела напомнить о себе и намекнуть, что знала об этом доме.
– Тогда где же она?
– Не знаю, – замотал головой Михаил и понюхал чулки. – Они даже пахнут ее телом. Вкусно и влажно. У нее было удивительное тело. Такое искусное и гибкое… – Михаил уткнулся лицом в чулки. Через пару секунд сунул их в комод и постарался взять себя в руки. – Извини. Больше ни слова о Жанне. Сначала я думал, что она умерла, и хотел похоронить ее по-человечески, но она пропала. Затем я решил, что ее похитили, но никто не звонил мне и не требовал выкуп. Теперь я понял, что она была здесь. Но только зачем? Где она и что с ней случилось? Если она была здесь, значит, она жива.