Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души (Терапия для одиноких сердец или Охота на мужа-3)

А затем мы пили шампанское и… смотрели на дождь. Он лил все сильнее и, по-моему, не хотел прекращаться. Мы были совершенно голые, но вовсе не стыдились своей наготы. Я сидела на подоконнике открытого окна с бутылкой шампанского в руках, пила прямо из горлышка, время от времени передавая ее сидящему у моих ног Михаилу. А перед глазами стояла одна и та же картина: дождь как из ведра… мокрый джип и унылый двор… Я вспоминала себя молоденькой, дерзкой девчонкой, приехавшей в Москву на заработки из далекой провинции.

Прошло уже много времени, а перед моими глазами возникала одна и та же давняя сцена, да с такой ясностью, словно это было вчера. «Вокзал. Поезд. Общий вагон и я, в рваных джинсах и дешевой майке, купленной моей мамой в комиссионке. Я выхожу из вагона и озираюсь по сторонам. Следом выскакивает моя подруга Светка, весело бьет меня по плечу и громко кричит на весь перрон: «Держись, Москва белокаменная! Провинциалы приехали!» Я стараюсь заткнуть Светке рот, извиняюсь перед пассажирами, Светка заразительно смеется и говорит мне, что самое главное на свете – это дружба. Она поможет нам выстоять и поможет преодолеть преграды и напасти.

А еще мне вспомнилась одна ночь, когда мне было просто некуда пойти ночевать. Некуда и не на что. Я сидела на шумном вокзале, листала различные газеты, пестрящие многочисленными объявлениями о трудоустройстве и, кусая губы до крови, строила самые нелепые планы грандиозного, по своим меркам, штурма Москвы.

– О чем ты думаешь? – тихо спросил Михаил и отхлебнул из горлышка.

– Когда мне было восемнадцать лет, я стыдилась раздеться перед мужчиной.

– Почему?

– У меня не было приличного белья. Дешевые сатиновые трусы и точно такой же лифчик… А еще я постоянно отказывала одному знакомому, который приглашал меня в ресторан.

– Почему?

– Потому что не умела держать вилку и нож. Один раз мужчина пригласил меня в ресторан, а я взяла вилку в правую руку, а нож в левую. Ему стало стыдно.

Я вновь отпила шампанского и спросила Михаила:

– Послушай, а у тебя есть музыка?

– Музыка?

– Ну да.

– Конечно, есть.

Михаил встал с пола и кинулся к музыкальному центру, но я отрицательно замотала головой, притормозив Михаила на полпути.

– Нет, я хотела не такую музыку. У тебя есть граммофон?

– Есть. Антикварный. Я недавно прикупил на Арбате. Я тоже люблю подобные вещи.

Когда в комнате появился граммофон и зазвучала старая виниловая пластинка с задушевной мелодией, я спрыгнула с подоконника во двор и принялась танцевать. Под дождем… От удовольствия я даже закрыла глаза. Я опять вспомнила то время, когда была слишком молода и слишком беспечна.

От поистине захватывающего зрелища Михаил расплылся в улыбке. Я же забралась на крышу джипа и принялась снова танцевать. Я откинула голову и восхитительно управляла своим обнаженным телом. Я танцевала вместе с дождем, жадно ловя крупные капли, которые перемешались с моими слезинками. Михаил устал стоять, открыв рот, и тоже перелез через подоконник. Обнаженный, хорошо сложенный, Михаил встал у джипа, громко захлопал и начал подпевать вместе со мной в такт музыке. Я танцевала и думала о том, что красива и красив и восхитителен мой танец. Я живу в центре Москвы, езжу на дорогой иномарке, играю самые лучшие роли в самых кассовых фильмах. Я ли это? Испуганная девчонка из далекой провинции, сидящая в старом, протертом кресле родительского дома, с жадностью смотрящая все подряд московские телевизионные каналы. Неужели это я?

Я танцевала и чувствовала себя удивительно раскованной и удивительно отрешенной. Сейчас я танцевала и пела не для избалованной, жестокой публики. Я делала это для себя, танцевала вместе с дождем на крыше крутого джипа…

Где-то там остался мой город, который я никогда не любила и частенько заявляла об этом в прессе. Я постаралась забыть свой серый город, но помню людей, живущих в нем, вернее, пытающихся выжить. Это измученные люди, совсем забывшие нормальную жизнь или ее не знавшие, но они такие добрые и такие родные… Там можно смело одолжить у соседа соли, прийти на чашечку чаю и рассказать о наболевшем. Вместе с ними моя душа и все мое творчество, я посвящаю им. Маленькой девочкой, я мечтала о принце, вернее, о московском принце, который обязательно за мной приедет и увезет в Москву. Он богат, ухожен и красив. За таким можно рвануть не только в Москву, но и в саму преисподнюю, если, конечно, он этого пожелает. Но прошло время, и московский принц не приехал, наверное, потому что в Москве своих невест девать некуда… И я сама отправилась в столицу, но уже не в поисках принца, а лучшей жизни. На принцев мне никогда не везло, ну не везло мне на принцев!

А затем на крышу залез Михаил и, обняв меня за талию, закружил в такт легкой, опьяняющей музыке. «Что ж, неплохая терапия для одиноких сердец», – подумала я и засветилась улыбкой…

Глава 11

Утренний кофе оказался таким густым и таким ароматным, что я чуть не обожгла губы, сделав приличный глоток. Михаил сидел рядом и не мог отвести от меня глаз. В его взгляде было столько обожания… и даже какого-то детского восхищения.