Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души

Витюха вновь посмотрел на часы и задумчиво произнес:

— Ладно, пошли на кладбище.

Мы с дедом одновременно переглянулись и в один голос произнесли:

— Мы?

— Вы. И ты, дед, и ты, названная дочка.

— Зачем?

— Могилку посмотрим, ту, которую дед себе вырыл.

— А что ее смотреть-то? — не на шутку перепугался дед и бросил на землю лопату.

— И вправду, что на нее смотреть? — поддержала я деда, понимая, что нам эта экскурсия даром не обойдется.

Черный зрачок пистолета смотрел то на меня, то на деда и заставлял наши сердца стучать, как два паровых молота.

— Быстро пошли на кладбище! Второй раз не повторяю, а стреляю!

Мы с дедом подумали, что спорить будет себе дороже, и двинулись между могилами. Парни молча пошли следом за нами.

— Ребята, у меня времени нет. Мне в город пора, — первой нарушила я молчание. — Меня муж дома ждет. Он у меня ревнивый, ругаться будет.

— Ты еще совсем недавно говорила, что у тебя никакого мужа нет. Чо заливаешь-то?

— И вообще я очень тороплюсь. Мне сегодня на работу нужно. Я во вторую смену выхожу.

— Так ты где, на шахте работаешь или в банке?

— В банке. У меня работа сменная. Если я не выйду, то меня уволят.

— В банке сменных работ не бывает.

— В нашем бывает. Так удобнее, чтобы не уставать. Ребята, ну на что вам сдалась эта могила? Меня, ей-богу, уволят.

— Боюсь, что тебе больше никогда работать не придется, — злобно хихикнул один из парней.

— Почему не придется-то?

— Потому что мы хотим создать тебе все условия для того, чтобы ты не уставала.

Я не стала задавать больше вопросов, ответы на них напрашивались сами собой. Вот именно сейчас я по-настоящему испугалась. Испугалась так, что от страха зажмурилась, при этом чуть не упав носом в землю.

— Подруга, тебя чо, твои костыли не держат?

— Нет, я просто канавки не увидела…

Дойдя до могилы, где еще совсем недавно лежал уголовник, я встала у ее края и, посмотрев на деда со значением, затаила дыхание.

— Вот моя могилка. — Дед встал рядом со мной.

— Так говоришь, что ты эту могилу себе вырыл?

— Именно так.

— А в соседней кто лежит? Вторая могила совсем свежая. Земля еще не осела. Такое впечатление, словно в неё на днях кого-то похоронили.

— Про эту могилу я ничего не знаю. Она недавно появилась.

— Как же она недавно появилась, если кладбище недействующее и здесь уже черт знает сколько времени никого не хоронят?

— Этого я сказать не могу. Здесь незаконно кого-то похоронили. Ежели бы это участковый из соседней деревни увидел, он бы потребовал за нарушение закона литр спирта, а то и больше. У нас с этим делом строго. У нас порядки такие.

— Говоришь, порядки у вас строгие?

— Да, очень.

— Тогда дед щас тебе хорошенько попотеть придется.

— Как? — прищурился испуганно дед.

— Надо эту могилку раскопать. Посмотреть, кто же там лежит противозаконно?

— Да вы чего, ребята? — запаниковал старик. — Это же грех — могилы тревожить. Зачем вам это нужно? Дураку же понятно, что там покойничек. Пусть он себе спит спокойненько.

— Вот мы щас грешить-то и будем. Где твоя лопата?

— Я ее у машины оставил.

— Пойди за ней.

— Зачем?

— Затем, что ты щас будешь работать! Ежели ты за лопатой идти не хочешь, так греби руками. Может, у тебя руками лучше получится, чем лопатой?

Дед ущипнул себя за седую бороду и шагнул в сторону.

— Что, я и вправду могу идти?

— Можешь, но только за лопатой. Нам уже самим интересно стало, кто же здесь общественный порядок нарушает.

— Тогда я пошел… — Дед побледнел как полотно, посмотрел на пистолет и продвинулся еще на несколько шагов.

— Давай топай быстрее. Шевели поршнями, а то твоя дочка на работу в банк торопится.

— Я сейчас. Я мигом, — кивнул дед и опрометью бросился прочь.

— Ежели ты через минуту не вернешься, то мы твою названную дочку застрелим! — донеслось вслед пыхтящему деду. — Ты понял, застрелим!

Но дед не вернулся ни через минуту, ни через пять, ни через десять. Я стояла как вкопанная и чувствовала, как на глаза закипают слезы… Один из парней пошел посмотреть и вернулся ни с чем.

— Вот гад, сбежал…

Я стояла ни жива ни мертва и боялась встретиться с парнями взглядом.

— Ты слышала, дед твой сбежал!

— Слышала.

— Так он, падла, тебя любит! Если бы мы знали, что он такой гад, то его не отпустили бы. Он же за тебя так заступался… Получается, милочка, в жизни ничего святого нет. Он оставил тебя подыхать и наплевал на ваши родственные связи. Ему, главное, свою задницу спасти.

— Нет у нас никаких родственных связей. Мы совершенно чужие. Я здесь дачу снимаю и иногда ему из города бутылку привожу. Вот и все, что нас связывает.

— А что ж он тебя тогда дочкой называл?

— Да мало ли кем меня назвать можно?! Если он меня дурой, не дай бог, назовет, значит, я, по-вашему, дура?

— Тогда дураки мы, если этому козлу поверили и отпустили.

Я жалобно посмотрела на парней:

— Ребята, надеюсь, вы меня-то копать не заставите? Отпустите меня, пожалуйста. Я ничего не видела и ничего не знаю. Я живу тихо, мирно, никому не мешаю.

— Хорошо стелешь, да только так ли уж ты мирно живешь? Если тебе этот дед никто, тогда какого хрена ты в эту деревню приехала?

— Я здесь дачу снимаю. Мне ее мой друг сдал.