Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души

Мне стало себя невообразимо жаль, и я заплакала. Ну кто меня пожалеет, если не я сама! Стою на кладбище под прицелом законченного отморозка и трясусь от страха. И никакой перспективы того, что скоро все это закончится…

— Ну что ты так на меня смотришь? Что ты от меня хочешь? Я же тебе уже тысячу раз говорила, что ни в чем не виновата, что здесь оказалась случайно… Дай мне уйти…

— У меня друга убили, а ты уйти собралась. А ну скажи, кто моего друга убил?

— Я не знаю, — замотала я головой. — Я ничего не знаю.

— Пока ты запаску меняла, твой дед могилу копал. Видишь, земля совершенно свежая.

— Я про это ничего не знаю…

— Все ты знаешь. Кстати, что тут за крендель лежит?

— Понятия не имею.

— Рожа у него такая знакомая, словно я его раньше видел. Только вот память напряг, а вспомнить не могу. Вид у него такой… интеллигентный. Главное, что при нем никаких документов нет. Ни прав, ни паспорта, ни удостоверения личности, вообще ничего. И все-таки где-то я с этим кренделем встречался. Мне даже показалось, что он на мента похож. Морда как у ищейки, ему только в фильмах ментов играть. Мы его сразу засекли. Довольно странный тип. Все ходил, вынюхивал… То ли за нами следил, то ли за кем-то еще. Ни машины у него, ни какого иного средства передвижения; не понятно, каким образом он до этой деревни добрал. А когда мы могилу копали и на своего товарища наткнулись, этот крендель за соседней могилкой спрятался и внимательно за нами следил. Я его очки и усы сразу приметил. Морда легавая. Он палил без разбора. Мы в этом деле оказались разборчивее, его сразу хлопнули. Пух, и готов.

Все время, пока он это рассказывал, я чувствовала, что меняюсь в лице. Мои эмоции опережали разум, который совершенно не хотел принять к сведению информацию, которую слышал.

Посмотрев на могилу, где лежал лжеследователь Голубев, я опустила глаза и еле внятно сказала:

— Так это вы его убили…

— Мы.

— Кошмар какой-то…

— Да ничего кошмарного тут нет. Мы бы его не замочили, ежели бы он первый не начал. Как ищейка, ей-богу. А зачем его дед откапывал?

— Наверное, хотел посмотреть, кто там находится. Он эту могилу себе выкопал, да тут такая незадача. Дед разозлился и захотел посмотреть, кто его место занял.

— Жалко, что он деру дал, а то бы мы ему местечко-то освободили. Нехай лежит, загорает.

В этот момент из-за могил показались двое. Один был довольно хорошо мне знаком, а вот другого я видела впервые. Молодые люди тащили огромный железный ящик, который, судя по их напряженным лицам, был довольно тяжелым. Вид у незнакомого мужчины, которого называли Глебом, был довольно свирепым, руки были в наколках. Поставив железный ящик рядом с могилой, они откинули крышку, и моему взору предстала целая груда совершенно нового, еще промасленного оружия.

— Ребята, я ничего не желаю видеть. Я тут вообще сбоку с припеку, — жалобно взмолилась я и попятилась.

— Стой, сучка, ты куда собралась?

— Да что я вам мешать буду, ей-богу. У вас тут свои дела…

— А ну-ка стой, а то я щас тебе ногу прострелю!

Угроза на меня подействовала. Я застыла, как вкопанная и практически не шевелилась. Мужчины начали складировать оружие в разрытую могилу. Они делали все так аккуратно, словно клали на дно ямы не бездушные железки, а хрупкие, бьющиеся предметы.

— Глеб, а давай мы, когда все оружие перетаскаем, поставим здесь табличку: «Осторожно, бесценный груз». Ни один, даже самый навороченный покойник не стоит столько, сколько стоит эта могила.

— Давайте лучше сделаем так, чтобы к этой могиле никто не приближался даже на пушечный выстрел. А то какие-то деды шастают, какие-то девки…

— Да деда найдем. Этот хромоногий стрекозел далеко не уйдет, а вот девку мочить придется. Больно много знает.

— За что меня мочить? — не поверила я своим ушам. — Я же вам сказала, что даже сейчас ничего не вижу и ничего не слышу.

Парень снова вытащил пистолет, слегка дернул рукой и злобно оскалился:

— А может оставить тебя живой? Только сперва нужно сделать так, чтобы ты и в самом деле ничего не видела и ничего не слышала. Для этого я выстрелю тебе в глаз и в ухо.

Схватившись за голову, я затряслась, меня охватила истерика.

— Ребята, да вы что? Вы вообще думаете, что творите?