Я живу в октябре

– Всякий раз, когда тебя отбрасывает назад и начинает действовать яд, – кажется это говорил пришедший в себя Валера-два, – появляется вилка – один ты остаёшься в петле, а второй пополняет наши ряды. Мы в безвременье, Валера. И могу тебе сказать, что здесь во сто крат хуже, чем твоя сурочья кабульская жизнь. Ты спрашивал, почему мы встречаемся в этих дебрях у Таджикистанского шоссе? Потому что здесь дорога из Баграма! Да-да! По которой ты ехал с базы домой. Нас делит надвое начавший действовать яд. Мы не можем отсюда уйти, Валера, мы привязаны к этой точке! Навсегда! И какие-то несчастные минуты мы можем общаться с тобой! Ты хочешь такой жизни, Валера? А если ты завтра отбросишь коньки, то шанса выбраться уже не будет! Синтезируй антидот и немедленно выпей!

– Но где я его добуду? – прохрипел струхнувший Валера. – Это же Кабул, а не Москва или хотя бы Киев.

– У тебя есть доступ к Паутине!

***

Эта ночь отличалась от прочих. Ослабевший от рвоты Валера лежал в кровати, завернувшись в одеяло. Очень хотелось пить. Но там, в коридорчике по дороге на кухню стыли лужицы блевотины. Валера терпел. Не хватало ещё хватануть вони и снова отправиться в очередную мучительную круговерть.

Его тревожил новый симптом – головокружение. Едва он менял положение головы, как мир начинал с бешеной скоростью вращаться и норовил сшибить, как муху, щелбаном. «Мне становится хуже, – подумал он отвлечённо. – Кто бы меня не траванул, может радоваться». Правы двойники, нельзя откладывать терапию. Но при любом исходе, Редайгули ему не видать. Эта мысль кружила голову не меньше яда. И посреди всего Валера услышал тихое скрежетание.

Он поначалу не поверил своим глазам. В комнату тихо вошёл человек.

– Ты?

– Я, – согласился Гонец. – Дрянной замок, Валера.

– Но как ты здесь? Или у меня галлюцинации?

Пакистанец покачал головой.

– Нет, не галлюцинации.

Он поставил поверх закрытого ноутбука бутылёк с тёмно-зелёной слабо фосфоресцирующей жидкостью.

– Ну и зачем тебе это понадобилось, Валера? – спросил Гонец.

– Это антидот? – хрипло спросил Валера.

– Возможно.

– Дай мне!

– Как ты догадался?

– Не дурак, – буркнул Валера.

– Но другие не догадались, а ты сумел.

– Какие ещё другие?

Гонец показал жёлтые зубы.

– Те, кто пил тот же состав.

То ли Валера ещё не очухался до конца, то ли всё происходящее не воспринималось мозгом всерьёз, но он рассуждал с отвлечённым спокойным интересом.

– То есть кто-то ещё отравился, как я?

В пустых глазах Гонца что-то мигнуло.

– Погоди-ка, – оживился Валера. – Ты ни черта не понял! Ты и не знал про отраву. Ты думал о чём-то другом!

Жёлтый оскал Гонца стал шире.

– Это не Ашраф. Это ты меня траванул! А Ашраф… и Редайгули… Они неспроста появились в этом же месяце, так?

Валера ровно сел на кровати. Физическое недомогание отступило. В голове, победно грохоча, складывались частицы мозаики.

– Чай! Зелёный чай! Так это ты подносил зелёный чай… когда я вышел из «Хамви»? Ты… Точно… Наполовину закутанный в эти ваши дурацкие платки. Так это ты меня отравил? Гонец?

– Дурак! – рявкнул Гонец. Лицо у него исказилось от ярости. – Не мог спокойно подохнуть? Я каждый месяц бываю на этой несчастной заставе, ты, сын шакала! Я каждый раз вижу твою пьяную харю, свиное отродье! Ты думаешь, тебе одному тошно жить, запертом в одном месяце? Я стал частью Паутины не для того, чтобы быть на побегушках у таких как ты! Да если бы не я…

Гонец осёкся.

– Ты меня отравил, – тихо сказал Валера. – Меня и ещё… Но зачем?

Пакистанец молчал, враждебно посматривая на Валеру.

– А превратился бы я в сурка без твоего чайка, а? – ухмыльнулся Валера. – Так этим занимается Паутина на самом деле?

– Паутина ведёт этот мир в будущее, – нараспев процитировал пакистанец. – Я действую по уставу моего Ордена.

– Что-то слишком много пафоса, – скривился Валера. – Не утруждайся, меня и так ещё тошнит. Объясни толком.

– Если мы найдём способ массово превращать людей в сурков, мир изменится. История обычных людей закончиться. Сурки станут новой нормой. Я! – Гонец азартно ударил себя в щуплую грудь. – Я нашёл средство как спровоцировать процесс. Здесь, в Афганистане, хаос, нет этого назойливого Дозора, и можно легко найти… ммм… контрольную группу. Из ста полуфабрикатов – три сурка – неплохой результат.

Гонец, увлёкшись, сыпал цифрами, а до Валеры вдруг дошла простая мысль, что на этой чёртовой заставе должны быть и Редайгули, и Ашраф. Надо было лучше узнать их прошлую жизнь, а не сцены ревности закатывать. Попили чаёк, называется. Как там бабушка говорила? Лучше горилка с перцем, чем чай с лишайником.

– Стоп! Но остальные же не блюют по утрам, – оборвал Валера Гонца на полуслове. – Почему со мной так?

– Водки нужно меньше жрать, – фыркнул Гонец. – Впрочем, это уже неважно.

– И что ты будешь делать?

Гонец вздохнул, вновь приобретая невозмутимый вид. В руках у него словно сам собой появился черный шнурок, извивавшийся между пальцев опасной змеёй.