Я живу в октябре

Гарик в своих размышлениях и не заметил, как успел оказаться в знакомой приёмной, отделанной унылыми мраморными плитами, словно в общественной бане. День был субботний, но, скорее всего, большинство товарищей на работе. В приёмной дежурил мрачный автоматчик, не удостоивший визитёра вниманием.

– Мне бы Королёва, старшего оперуполномоченного, – Гарик склонился к окошку с надписью «Дежурный».

Лейтенант был смутно знаком. Видимо, Гарика он тоже узнал, поэтому, дружелюбно кивнув, ответил:

– На выезде.

– А Шигабутдинов?

– Внутренний номер знаешь?

Гарик не знал.

– Набери 316.

– Ага. Как сам?

– Порядок, – ответил дежурный, погружаясь в какие-то записи.

Гарик под неприветливым взглядом автоматчика подошёл к внутреннему телефону. Шигабутдинов действительно был на месте.

– Какие люди! – завопил он в трубку. – Как жизнь, Гарик?

– Спасибо, Алмаз. У меня к тебе вопрос есть.

– Заходи, какие дела.

– Я же без пропуска. Позвони дежурному.

– А, забыл, что ты уволился. Я лучше спущусь, так проще будет.

Кыш Бабай (II)

В кабинете Шигабутдинова было накурено. Его усталый напарник барабанил по пишущей машинке.

– Компьютер сломался? – поинтересовался Гарик, пожимая руку.

– Мне печатный вариант нужен, – буркнул оперативник. – А в аппарате краски нет.

– Машинка понадёжнее компьютера. У меня вчера протокол допроса не сохранился. Час печатал, а всё пропало, – поддержал коллегу Шигабутдинов. – Не привыкну ещё никак. Чай будешь? Или покрепче?

– Утро, – укоризненно заметил Гарик.

– Правда? – ухмыльнулся Шигабутдинов. – Вчера ночью вытащили на вызов, так до четырёх валандались – пока протокол, опрос, то сё. В общем, решил на работу приехать. Выходные – это не про нас, сам знаешь.

– Знаю, Алмаз.

– Чего пришёл-то? Обратно хочешь? Возьмём! Правда, Быков?

– Правда, – глухо отозвался Быков, стуча клавишами.

– Я сейчас в журналисты подался, – выдал Гарик.

– Иди ты, – искренне удивился Шигабутдинов. – Зачем?

– Да что-то новенького захотелось. Вот.

Гарик протянул корочку.

– «Свободная Татария»? – прочитал Шигабутдинов. – Первый раз слышу. От кого освобождаться будем? От Москвы? Компенсацию потребуем! За вашего Грозного.

– Ты за ордынскую дань ещё не рассчитался, – подал голос Быков.

– Не, ну серьёзно, Игорь? Газета?

– Почему нет? – пожал плечами. – Буду вести криминальную рубрику.

– Ты за этим пришёл?

– Вообще-то да.

Наскоро придуманная ложь оказывалась весьма уместной.

– И чем мы, скромная милиция, можем помочь криминальному перу?

– Мне надо найти одного мальчика.

– А что не девочку? Ладно-ладно. У тебя сигареты есть?

– Я бросил.

– Ух ты, какой маладэц-красавэц. Мне бы тоже бросить…

Шигабутдинов порылся в выдвижных ящиках. Там было много бумаг и ничего нужного.

– Лови! – Быков швырнул ему пачку «Союз-Аполлона».

– Рэхмет сезге! – обрадовался Шигабутдинов.

– Ты рассказывай-рассказывай, – сказал он Гарику, прикуривая.

– История такая, – начал Гарик. Он почти ничего не придумал. Сюжет был короткий: есть фамилия, имя, есть возврат, известно, что он из Казани. А ещё есть информация из надёжного источника, что мальчика могут похитить.

Этот момент Гарик выдумал. Про нюанс с кромешником, он, естественно, даже не заикнулся, как и про угрозу убийства. Шигабутдинов, в конце концов, человек под погонами, с покушением на убийство несовершеннолетнего может и начальству шумнуть.

– Что это за надёжный источник? – спросил Алмаз, щурясь через клубы табачного дыма.

– Не могу, – развёл руками Гарик. – Журналистская тайна.

Алмаз ухмыльнулся.

– Ну секрет, так секрет, хрен с ним. А чего от пацана хотят?

– Есть версия, – осторожно сказал Гарик. – Что мальчишка не родной родителям.

– Приёмный, что ли? – нахмурился Шигабутдинов. – Посмотри через ЗАГС. В архиве наверняка найдёшь.

– Не, – покачал головой Гарик. – Скорее всего, там всё чисто. Родители уверены, что он их родной.

Алмаз помолчал, задумчиво вертя хрустальную пепельницу с отбитым краем.

Молчание прервал Быков.

– Я пойду к Семёнычу, – сообщил он, вытаскивая лист из каретки. – Пусть подписывает.

– Давай, – кивнул Алмаз.

– Ты ещё здесь?

– Докурю, поедем.

– Если успею, сяду тебе на хвост. Привет борзописцам!

Последнее Быков бросил Гарику.

Шигабудинов дождался, когда коллега уйдёт, и сказал:

– Скажи-ка мне, Игорёк. А зачем журналисту туда лезть? Статью чиркнёшь?

– Меня попросили присмотреть.

Гарик пошуршал пальцами, изображая пересчёт денег.

– Ты частный сыщик что ли? – развеселился Алмаз. – Ниро Вульф? Много платят?

– Нормально, – весомо сказал Гарик. – Поможешь мальчика найти, поделюсь.

– Да ладно, – широко отмахнулся Шигабутдинов. – Свои же люди.

Но, что характерно, прямо не отказался.

***

Они влезли в вазовскую пятёрку втроём: Шигабутдинов, Гарик и успевший хмурый Быков. Его старания оказались напрасны – неизвестный Гарику Семёнов бумагу не одобрил.

– Бери, говорит, письменный отказ со старушки, – досадливо ворчал Быков, усаживаясь сзади. – Или возбуждай дело. Какое дело? У неё два горшка с цветами пропали.

– Ты же говорил, что ещё и деньги?

Шигабутдинов заводил машину, прислушиваясь к двигателю.