Я.Жизнь

Ответных мер не поступает. Они еще не успели среагировать. «Зато мы уже одну пятую продержали».

Три секунды.

В Я.Корпорации очухались. Код оживает, меняется. Стая переходит в активную фазу обороны, удерживает позиции. В душе Лайка просыпается залихватский азарт, мол, «хрен вам, гады». Неизвестно, что там за гады. Впрочем, соревновательный момент это не портит.

Четыре секунды.

Стая держится. Но неожиданно приходит внешняя информация: срабатывает датчик открытия двери их штаб-квартиры. «Неужели Зет вернулся? Нашел, когда подоспеть» – с раздражением думает Лайк.

Пять секунд.

Половина дела сделана. Но это и рубеж, на котором начинаются проблемы. Датчики пола закидывают стаю сообщениями о передвижениях. И это не один человек.

Шесть секунд.

Данные с датчиков неожиданно сбрасываются. Коридоры пусты. Но короткое облегчение сменяется настоящей паникой: тут же срабатывают датчики в основном помещении, там, где стоят дайв-кресла с беззащитными погруженными хакерами. Кто бы там ни был, они использовали портативный ЭР-мост.

Семь секунд.

Из стаи исчезает сознание Генри из команды Марса. Начинается паника. Лайк гаркает на оставшихся, чтобы продолжали работу.

Восемь секунд.

Выбывают Чен, Бокс и Делл.

– Осталось две секунды! Держимся! – прикрикивает Лайк. Своим новоявленным альфа-чутьем он ощущает, что стая на грани того, чтобы разбежаться. Нет ничего хуже, чем не видеть нападающих. В глубоком дайве, сосредоточенные на коде, они не могут отвлечься и запросить данные камер. Им приходится держаться вслепую, не понимая, что происходит там, в реальном мире. Держаться, наступая на горло инстинктам, которые вопят о том, что надо сию секунду бежать, спасать свои шкуры. Но у них контракт на десять секунд. Две, осталось всего две до награды.

Девять секунд.

Рекордное выбывание сознаний. На участке Венеры остаются только Лайк и Стрелка, на Марсе – Плут и Генри. Титан удерживает один Гагарин. Лайк пытается переключиться и помочь ему, но тогда не удержит Стрелка. Гагарин оценивает ситуацию и запускает неоговоренный эксплойт. Генератор Титана выдает критическую ошибку. «Твою мать!».

Десять секунд.

Счетчик показывает вожделенную цифру. Им пора выходить из дайва и разбираться с реальностью, но Лайк не может уйти: генераторы Венеры и Марса успешно запустились, а Титан молчит. И все бы ничего, но это же Титан. Там Кристина, там Тея, там – его будущий дом. Неработающий генератор – катастрофа. Он не уйдет, пока его не поднимет.

– Сваливайте, – кричит он оставшимся в стае, – я сам закончу!

Плута и Генри не надо просить дважды. Они сразу отключаются.

Лайк уже шаманит на серверах Титана. Но, увидев, что не все вышли, обращается к ним:

– Вы чего ждете? Валите.

Гагарин упрямо заявляет:

– Это моя ошибка, я не могу уйти, пока не исправлю.

Стрелка тоже мгновенно отзывается:

– А мне совесть не позволит загубить колонию.

Нет времени спорить. Лайк опять переходит в стайный режим. И бросает все силы троицы на то, чтобы поднять генератор Титана, пока их не выкинуло вслед за остальными.

8.

21 декабря 2112 года

Центральный жилой модуль станции «Кассини», Титан

20 минут до запуска Солнета

– Тея, – раздается полузнакомый мужской голос из динамиков, – к тебе посетитель.

Посетитель? От неожиданности и радости девушка подскакивает на кровати. Она провела в карантине месяц, и за это время не видела никого, кроме врачей и медико-исследовательских ботов. Разве что один раз к переборке пустили Кристину, да и ту – под надзором и всего на две минуты.

– Напомню правила, – продолжает голос, и Тея закатывает глаза: будто она их знает, – к переборке не подходить ближе, чем на метр. Не провоцировать посетителя на сближение. Все переговоры записываются.

Голос замолкает, а Тею окутывает облако раздражения. С ней обращаются не как с заболевшим членом команды, а как с опасной заразой, которая по злому намерению и с коварным умыслом пробралась в колонию, чтобы уничтожить тут все живое. Как отвратительно, как непохоже на семейный дух «Кассини», что пленил ее с первой же недели жизни в колонии. Каждый здесь, как и она сама, был увлечен наукой, захвачен духом исследований. Они делали общее дело. И не просто дело, а знаковую работу, которая однажды войдет в историю. И вот на тебе. Стоило один раз вляпаться – и от нее бегут, как от чумы.