Я.Жизнь

Первый раз ему доводится опробовать свои силы в таком маневре уже спустя несколько минут. Второй раз – через семь минут полета над сушей, третий – через десять. Следующие вышки появляются в самых неожиданных местах так быстро, что он едва успевает выкручивать штурвал. Их слишком много. И они слишком перепутаны. Совпадение? Едва ли. Такое расхождение с исходной картой не может быть случайным. В штатном режиме переставляют не больше десяти-двадцати процентов вышек. Сейчас же он видит не больше десяти процентов совпадений с картой. Дело дрянь.

Он уже чувствует, что попадется в зоне покрытия. Чувствует, но продолжает упрямо маневрировать, до последнего хватается за надежду проскочить. Только так и надо. Если хочешь выжить, нужно цепляться до последнего, пусть шанс совсем призрачный. Даже когда флаер попадает в радиус действия первой вышки, Лайк продолжает отчаянно следить за сигналами предупредительной системы и обходить все остальные опасные точки. До того, как он успевает нырнуть в угодья отшельников, его ловят еще три вышки. Паршиво. Четыре сигнала. Возможно, одна из вышек даже успела зафиксировать то, что флаер находится в стелс-режиме.

Как бы там ни было, а под ним уже расстилаются свободные вотчины. Даже если корпорация узнает, что подозрительный флаер вошел на территорию отшельников, здесь его еще придется поискать. Угодья огромны, а живые хижины с воздуха невозможно отличить от обычных деревьев. Сыграем в прятки, Алиса?

Он подлетает к месту на рассвете. Золотистые клочья тумана стелятся между кронами деревьев, испуганными завитками рассыпаются в стороны, когда в их мягкие объятия ловко плюхается флаер. Дверь сползает в сторону и впускает в кабину насыщенный цветочно-древесный аромат. Лайк выпрыгивает на влажную землю, вдыхает полной грудью. В лесной благодатной тишине с трудом верится в ночной экстремальный перегон. Парень стряхивает с себя остатки нервного напряжения, как мокрая собака – воду с шерсти, озирается в поисках хижины. Да вот же она, красавица, раскинулась ветвями могучего дуба. Сноровистый взгляд, привыкший выискивать, впиваться, изучать, быстро находит вход. Едва заметные очертания дверного проема при первом осмотре кажутся лишь узором на коре, но Лайка не обмануть. Он подходит к тому, что должно казаться деревом, прикладывает ладонь к середине двери, как когда-то учила его Лика. Ради этого пришлось отложить смену внешности и зарегистрироваться в текущей – он отправлял подруге скан именно этой ладони. Ладно, еще успеет. А пока он успешно проходит авторизацию, и дверь расходится в стороны, будто в дереве открылось огромное дупло.

Лайк оглядывается на флаер, едва заметный в стелс-режиме.

– Придется тобой пожертвовать, дружище.

Он достает из «пташки» груз: свои вещи и обещанные Лике портативные АЭС-ки, уносит в дом. Потом залезает в кабину, задает верному летуну новые координаты.

– Еще свидимся, если придется, – говорит он вдогонку флаеру, который уже поднимается над кронами деревьев и готовится к ускорению.

Последние отголоски двигателей затихают вдали, и лес наполняется естественными звуками: пением птиц, суетливым шуршанием, далеким рокотом ручья. «Хорошо здесь» – думает Лайк. Не худшее место для того, чтобы залечь на дно. Доводилось отсиживаться где похуже. Ладно, чего душой кривить, все места, где ему раньше приходилось скрываться, были куда хуже.

С этими мыслями он отправляется в дом. И с желанием прилечь, вытянуться всем уставшим телом, может, даже вздремнуть. А как полностью рассветет – позвонить Лике, обрадовать ее поставкой. Да и просто поболтать, сто лет же не виделись. Холл встречает его столь непривычной обстановкой, что Лайк невольно замирает с открытым ртом. Ему еще не доводилось бывать в полноценных живых домах, а потому тот факт, что и внутри все живое, становится для него настоящим откровением. Диван, кресла, стол, шкаф – все смотрится, как причудливо выросшие растения. Будто природа где-то раздобыла картинки с мебелью и решила воплотить ее на свой лад. В доме четыре этажа, и каждый преподносит ему сюрпризы: то крошечный водопад в ванной комнате, то сетевая комната, застеленная мягким мхом, то безумная кухня с гейзером и ледяным источником. Спальня, естественно, на четвертом, надо плестись по лестнице до конца.

На кровати, к его огромному облегчению, есть настоящее постельное белье. Какое-то жутко экологичное, из натуральных волокон, но белье, а не какие-нибудь гигантские листья или мшистые пни вместо подушек. Лайк с удовольствием растягивается на кровати.

Первое, что он понимает: она невероятно удобная.

Второе, что он понимает: он в ловушке.

Тело отказывается шевелиться – значит, он обездвижен. Инстинктивно он пытается отчаянно биться, посылает импульсы от мозга к мышцам, но ничего не происходит.

Третье, что он понимает: его затягивает в Сеть.

Когда тебя кто-то погружает против твоей воли, втягивает в сетевой мир, это всегда неприятно. Будто твое тело волокут сквозь вязкое желе. Медленно, с ноющим ощущением в каждой клетке организма, отвратительно.