Я.Жизнь

На самом деле, ей все равно, ведь глава Я.Корпорации не угадала – Тея просто пытается прикрыть свою задницу самым трусливым и бесчестным образом. Ей нужно знать, что именно тут будут проверять, чтобы до прибытия команды успеть незаметно скрыть все следы лигейской находки и собственного пребывания в карантине. Она чувствует себя последней дрянью из-за этого, но страх, подпитанный длительной изоляцией и нынешним одиночеством, оказывается сильнее разума. Ей казалось, что она сможет набраться смелости, предупредить Алису, рассказать все, как есть, даже несколько раз открывала рот, уверенная, что вот сейчас точно признается. Но нет. Молчит, выуживает, прикидывается. А ее собеседница, ни о чем не подозревая, продолжает диалог:

– Потому что я сама такая же. Не могу в экстренных ситуациях сидеть без дела, да еще и полагаться на кого-то другого. Если тебе проще занять себя работой, сведи все данные с камер в единый архив, можешь еще снять показания с систем, я тебе скину инструкцию и дам доступ к Центральному управлению, у меня есть копия учетки Коростылева.

У Теи даже руки дрожат от такой удачи. Подумать только, она получит доступ ко всем данным колонии! И у нее есть сутки, чтобы все подчистить. Ей едва удается сохранять голос спокойным:

– Да, было бы очень здорово, за работой и время быстрее пролетает. Я все сделаю.

– Отлично, тогда через пару минут перешлю тебе все данные. А сейчас извини, мне пора бежать, важная встреча. Если что – не стесняйся, набирай меня в любое время, я на связи. Боюсь представить, какого тебе там в опустевшей колонии.

От такого трогательного предложения Тея чувствует себя еще в два раза более ужасным человеком. А еще она испытывает робость и смущение – никак не ожидала, что Алиса, глава огромной корпорации, та самая легендарная Алиса, с которой началась эра цифрового бессмертия, может оказаться такой душевной и заботливой женщиной. Тея всегда представляла ее холодной расчетливой дамой, которая готова пойти по головам и собственными холеными ручками свернуть горы, а заодно – и шеи всех, кто встанет у нее на пути.

– Спасибо вам. Спасибо и до свидания, – неловко мямлит она на прощание.

Алиса прощается и отключается. Тея вновь остается одна в гулкой тишине. Ну что, у нее есть сутки, и есть, чем заняться. Уже не так плохо, правда?

Пока она бредет по коридорам колонии обратно к Центральному, то и дело поглядывает на часы. С ужасом ждет, что время опять перескочит, но ничего такого не происходит. Но бдительность все равно не теряет. После третьего поворота ей приходят данные от Алисы: инструкции и права доступа. Еще несколько минут – и ей уже представляется возможность их испытать.

Она усаживается в кресло Коростылева, запускает управление. Система считывает ее права и открывает виртуальную панель. Получилось. И теперь, когда Тея видит перед собой «сердце» колонии, ее вдруг пронзает обидная мысль. Чего ради Алиса отправляет команду и теряет сутки, если Тея здесь, в сознании и способна выполнить любые инструкции ее специалистов. Что это? Недоверие, сомнение? Неужели ее даже не рассматривают в качестве человека, который мог бы четко следовать указаниям спецов и все проверить уже сейчас?

Умом Тея понимает, что обида эта иррациональная, она ведь не инженер, даже близко не стояла с этой работой. Она археолог, и слава всем древним богам, что вообще умеет ладить с системами управления. Да и ни к чему бы была сейчас полная проверка камер и систем – непременно бы всплыли все факты о лигейской находке и карантине. Да, она определенно все понимает. Но все равно неприятный осадок разливается по душе.

Под эти размышления она начинает сливать данные всех камер, а заодно – на всякий случай мысленно – просит Артура подгрузить в режиме дополненной реальности расположение всех камер и обозначить цветом охват каждой. Зал Центрального тут же подсвечивается слабыми голубыми и сиреневыми секторами. Она и сама сидит в таком.

А теперь самое страшное. Она приблизительно помнит время последних провалов в памяти. И теперь перебирает архив камер, чтобы найти там себя и посмотреть, что же происходило с ней на самом деле. Через полчаса ей приходится признать, что затея провальная. Она попросту не может найти саму себя в секторе обзора хоть одной из камер. И это довольно странно, потому что – да, она проверила – в остальное время она то и дело попадалась на съемку в самые разные моменты времени. И, сколько бы ни пыталась она сейчас найти что-то странное или противоестественное в своем поведении на записи, ничего не выходит. Глухо.

Раздосадованная, Тея в конце концов переводит слив данных камер в автоматический режим, а сама изучает системы и файлы колонии. И ни капли не сомневается, что найдет здесь данные о своем «заболевании». Коростылев – педант, он наверняка все хранил. Интересно, знает ли он, что у Алисы есть копия его прав доступа к системе? А если знал, то не спрятал ли он данные?