Она попросил дать определение любви. Чего я от нее хочу? Поразмыслив, ответил: быть вне себя самого. Быть-вне-себя. Не только в себе. Опасность. Другой человек, который не может дать того, что связано с разумом, рассудком. Быть-вне-себя.
Дальше – иллюзия перед одиночеством разделенного, непознаваемого хаоса.
Сегодня телеграмма от Дианы Вриланд: во сне умер Теренс Филипп*
Фрайтаг.Причина, вероятно, волнения, связанные с Тони*
. Учеба. Тревоги. Каждый раз, когда умирает хороший знакомый, с ним умирает частица тебя. Мы не умираем, потому что становимся старше, – мы умираем, потому что другие умирают и остается пустота.Сообщили о телеграмме: надеялся, что от Наташи. Эгоизм.
И снова мысли: почему не от нее? Почему от Дианы Ф.? Диана отправила сообщение в «Амбассадор»? И кто-то оттуда мне? Откуда у нее мой адрес?
Хватит. Вчера весь день уборка, чтение записей и т. д. Карен Хорни. Обо мне. Она считает, что я изменился. Находит, дисциплина, в том числе с выпивкой, пойдет на пользу. И еще работа,
Теренс: тень. Вспомнил, однако, что у него мой первый том Гамсуна и Бена (обоих нет на книжном рынке). Мне стыдно, но мне они были бы нужны. Такой способ мыслить, шаблон. Теренсу уже все равно, но мне они были бы нужны, сапоги Кеммериха на «Западном фронте…».
Стендаль: только сила воображения может совладать сама с собой.
Стендаль: одно из следствий закона кристаллообразования то, что женщине никогда не следует признаваться в измене любовнику, если она хочет еще что-то значить для него. Так велика радость идеализирования образа, который создаешь о любимом существе, что вплоть до этого судьбоносного признания – вместо того, чтобы умереть, – цепляешься за все.
Что нас приковывает к жизни и страданию.
Во Франции известен анекдот о фрейлен фон Соммей, которую средь бела дня застал любовник, но она все категорически отрицала. Когда он ее упрекнул, она ответила: «Я вижу, ты меня больше не любишь. Ты веришь больше тому, что видишь, а не моим словам (о любви)».
Желание: быть
Вчера большие сомнения по поводу работы*
. Недостаточно материала; недостаточно хорошо написано.В полдень Пьяцца. Файльхен. Пополудни уехал обратно. Дома один. Снова сомнения о работе. Раздумия о себе. Прочитал кусок из книги Карен Хорни*
. Наконец, мудрое решение: в семь часов лег спать, чтобы встать в восемь, что и сделал после многочисленных сновидений сегодня утром. Слышал дождь, видел молнии, был во многих местах во сне.После долгого сна на солнце. Вымыл голову. Расстроен. Поработал, но, кажется, не хорошо. Все еще не оставляют сильные сомнения. Опять думаю о Н.; тихая почва, глубокая, должно пройти. Просто нужно время. Часто появляется чувство жалости по поводу того, что не можешь закончить хорошие мысли и приходится видеть, как они бесполезно цветут и вянут. Надо об этом еще продумать и поговорить о Н. с Карен. Тут таится какой-то невроз: жертвенный рак; оценка пройденного пути; некто, кто воспринимает только радостное, если бы он мог передать это умение другим, пожертвововать; человек без собственных желаний, который легко подпадает под чужие чувства (возможно, от этого переживает), поскольку его собственные желания кажутся для него не особенно важными. Нежелание говорить «нет»; мягко не соглашаться. Вместо того чтобы отклонить, принять ход вещей и потом страдать или делать из этого страдание. Очень важно это в себе обнаружить и преодолеть. Отчуждение от себя. Назад, постепенно, сознательно, одного желания мало.
Это было бы путем отступления от Н. Не прочь, напротив, к себе. Ко «мне», что с ней не имеет ничего общего.
Вечером дома. Но к десяти уже усталость. Привыкаешь к желанию быть одному, но еще не совсем готов к этому. Лег спать со снотворным. Кошки в комнате. Юная, упругая, летящая жизнь через кресла, столы, подоконники – иногда в опасной близости от хрупких старинных вещей.
Отвага. Взять себя в руки.
Желания не должны стать притязаниями. Иначе невроз. Исследовать. Разрешать. «Болезнь к смерти», – отречение от себя (Кьеркегор).
Меня это касается: я всегда хотел быть больше или казаться больше, чем я есть. Всегда.