Я злая. Просто у меня глаза добрые...(СИ)

Около суток прошло с того момента. Хотя… может больше, может меньше, не знаю. Мой разум уже перестал различать день и ночь, перестал считать часы, проведенные здесь. Мне трудно различать явь и сон, все сливается в одну серую массу. Я пребывала во временной прострации, не осознавая настоящего времени. Все те десятилетия, которые я провела среди смертных — стерлись в моей голове. Словно ничего того и не было, словно я никуда и не выходила из клетки.

Иногда мне было тяжело понять сплю я или бодрствую. Пока холодный шепот над ухом, от которого я содрогалась и трепетала, не заставлял меня вздрагивать и возвращал меня в жуткую реальность.

— Представляешь, — слышала я. Холодное дыхание обпаляло мою кожу. Голос — тихий, спокойный и забавляющийся. — Стоит только напомнить мужчине, что жена спала с его начальником, как он заваливается в контору с дробовиком и простреливает голову своему боссу. А потом и себе. И это на глазах у людей.

Он тихо смеется. Время от времени он приходит ко мне в комнату, рассказывает, что сделал и кого обесчестил сегодня. По началу я воспринимала эти рассказы с отвращением и страхом перед ним. Потом начала трепетать перед могуществом Создателя, как он может легко управлять и повелевать судьбами людей. Теперь мне все равно. Я просто слушаю, глядя в одну точку.

— Слышал, ты долго время голодала, — произнес он, отходя от меня. Я слышала его отдаляющиеся шаги. Иногда тот факт, что он уходит вызывал во мне чувство облегчения, а иногда разочарование.

Через какое-то время он снова появился, волоча за собой кого-то. Передо мной стоял теперь мужчина лет тридцати. Изящные черты лица, глубокие глаза карего цвета, короткие волосы пшеничного цвета. Глядя на человека, во мне тугим узлом затянулось желание. Слишком долго я никого не искушала, слишком давно я не тянула жизнь из людей. Голод. Просто тупой физический голод. И Люцифер знал об этом, знал и дразнил меня. Эта игра продолжалась по несколько раз на день — он приводит человека, разрешая мне его обольстить и заманить в свои искушенные сети.

Я не задумываясь, впилась поцелуем в губы незнакомца, даже не спрашивая, кто он. Мои чары слабой струей потекли по венам. Мои чары… Раньше магия обрушивалась на меня бурным потоком, бешенной волной. Сейчас же на еле трепетала на дне моего тела. Словно дикий зверь, я ногтями впивалась в шею человека, а другой рукой обхватывала его за плечи. Мой разум тихо говорил мне, что это очередная уловка, что Люцифер убьет этого несчастного прежде, чем я смогу насытиться. Но я не слушала — сейчас мною овладевали инстинкты и желание. Мне было плевать на все, передо мной была жертва. И я хотела поглотить всю жизнь из этой жертвы. Поглотить, не упустив ни капельки. Я смогла увидеть, как глаза мужчины распахнулись от удивления.

Послышался громкий выстрел. Мне на лицо что-то брызнуло. Голова мужчины дернулась и он обмяк на пол у моих ног. Его стеклянные глаза уставились на меня. Я чувствовала, как мертвое тело покидает жизнь. А ведь эта жизнь предназначалась мне. Я должна была забрать все силы этого человека! Я!

Опять. Опять Люцифер убивает того, кого привел для меня. Эта игра продолжает постоянно — он дразнит меня, позволяет забыться и поверить в его милосердие. А потом сам же и лишает меня этого. Я снова остаюсь не удовлетворена! Пошло звучит? Не сомневаюсь. Но это правда — я лишь суккуб, существо, живущее за счет желания и секса. Такой меня создали.

— Зачем ты это делаешь? — я вскинула голову. Мне было противно от того, как жалко звучал мой голос. Претила мольба в моих словах, когда я говорила. — Зачем мучишь меня?!

Спрашиваю снова и снова, хотя заранее знаю ответ. Знаю, что последует за этим.

— Хочу, чтобы знала что ты моя, — спокойно сказал Люцифер, подходя ко мне ближе. Он обхватил меня за подбородок. — Чтобы знала, что никто не смеет тебя желать и касаться, кроме меня.

Внутри все содрогнулось от этих слов. Была ли я рада им? Не знаю, я уже совершенно ничего не знаю. Люцифер притянул мое лицо к себе, впиваясь своими губами в мои. Холодные, безжизненные — они резко контрастировали с теплотой моей кожи. Я жадно отвечала на этот изощренный поцелуй, проникая языком в его рот. Мозг отключался, уступая место желанию, голоду и инстинктам. Снова во мне все закипело от желания. Его холодная рука скользнула под кофту, медленно начала подниматься выше по позвоночнику. И снова дрожь по телу била от того, насколько холодное его тело и насколько горяч огонь в его словах и в его взгляде. Я обвила его шею руками, местами ногтями процарапывая спину. Он приподнял меня руками за талию, — так сильно, что послышался хруст моих костей, — позволяя мне обхватить его корпус босыми ногами. Я хотела его, хотела того, кто создал меня, того, кто сломал меня, того, кто любит меня в своей изощренной манере.