Я — Златан

И тем не менее, когда на следующий день я открыл газеты — это было сумасшествие. Они устроили настоящую вакханалию. «Денежный мальчик», «Златан невероятный» и еще множество эпитетов в таком духе. Я прочел все и что ж — остался доволен. Помню, тогда в Буросе мы отправились выпить кофе с моими товарищами по молодежной сборной — «Чиппеном» (прозвище Кристиана Вильгельмссона — прим, пер.) и Кеннеди Бакирчиоглу. Мы сидели в кофейне, заказав также содовую и булочки, и к нам подошли девчонки примерно нашего возраста. Одна из них, ему- шаясь, обратилась ко мне:

Это вы тот самый парень, который стоит восемьдесят пять миллионов?

Hy что я мог ей ответить?

Точно, — сказал я. — Это я и есть.

А телефон разрывался от звонков. Люди рассыпались и рассти- лались в комплиментах и поздравлениях, не без зависти, конечно. Все, кроме моей матери. Она была в ярости.

Боже мой! Златан, что случилось? — кричала она. — Тебя по- хитили? Ты живой?

Какая прелесть! Она увидела меня по телевидению и даже не поняла, о чем идет речь. Что вполне естественно: если ты из Py- сенгорда и попал в новости — значит, попал в переделку.

Все классно, мам, — ответил я. — Меня только что купил «Аякс».

Но она не унималась.

отличились Андерс Свенссон и Ким Чельстрём. И сразу рошли разговоры о том, что мне будет нелегко подтвердить свой звездный статус. И что, возможно, я был просто переоцененным юнцом. Как часто говорили обо мне в ту пору, я был слишком превознесен средствами массовой информации. И я понял, что должен «вы- стрелить». В общем, груз ответственности был велик. Помню, как 9 апреля 2001 года стадион «Мальмё» буквально бурлил.

Одно маленькое отступление. Накануне игры Руне Смит брал у меня интервью. Если вы не забыли, у меня тогда был «Мерсе- дес Кабриолет», которым я очень гордился. Так вот. Руне хотел сфотографировать меня на фоне автомобиля. Но я воспротивил- ся, посчитав, что не стоит выглядеть слишком уж заносчивым. Не хватало еще, чтобы вернулось все прошлое дерьмо, ведь и так уже вокруг носилось: «давление на него будет слишком велико» и все в том же духе. Все и так развивалось слишком стремительно для парня девятнадцати лет. Хотя все это меня заводило: еще бы, жизнь вышла на совершенно другой, качественно новый уровень. А еще было давнее желание «вернуть должок» всем тем, кто ни- когда не верил в меня. C тех пор, как я начал играть, мною двигали жажда реванша и даже гнев. И сейчас я был переполнен ожида- ниями и азартом.

Мы принимали на своем поле АПК. Не самый простой со- перник для стартовой игры чемпионата. В последней нашей 04- ной встрече мы были разгромлены и, в итоге, покинули высший дивизион. В этом сезоне АПК рассматривался в качестве одного из фаворитов на победу в Аллсвенскан. А мы? Команда, только что вышедшая из второго дивизиона, да и то — не первого места. Несмотря на это, на нас возлагались надежды, главным образом из-за меня — «парня за восемьдесят пять миллионов». Стадион «Мальмё» был забит битком — почти двадцать тысяч зрителей. Выбегая на поле по длинному коридору с окрашенным в небесно- голубые цвета полом, я слышал этот несмолкающий гул трибун. Он только усиливался, словно приветствуя наше возвращение в Аллсвенскан.

В воздух полетели мелкие листки бумаги. Болельщики держа- ли в руках плакаты и клубную атрибутику, а когда мы выстрой- лись для приветствия, принялись громко скандировать. Сперва я не расслышал, что именно. Но на фоне всеобщего «Мы любим «Мальмё»» доносилось и мое имя. Среди этого удивительного хора я видел плакаты с надписями вроде «Удачи, Златан!». Я сто- моей «сладкой жизни». Эту сцену можно наблюдать в уже упомя- нутом фильме Bladarar. Я вхожу, улыбаясь, скидываю пиджак и, крича от радости «Йа-ха!», вижу, как они поднимают свои головы с кислыми физиономиями. Мне даже стало неловко.

Все выглядели опечаленными. Понятно, что они должны были позеленеть от зависти, особенно Хассе Маттисон — тот самый па- рень, что отчитывал меня когда-то в Гуннильсе. Сейчас он выгля- дел подавленным, но, признаюсь, он все равно приятный малый. И, как настоящий капитан команды, он все понял правильно. По крайней мере, попытался изобразить радость.

Поздравляем! Это здорово! Сделай это! — произносит он, но одурачить никого вокруг, а тем более кинокамеру, не получается.