Я - Златан

плохим парнем, иностранцем. «Это что, шутка?» – спросил я у него, когда он

появился на тренировке. Похоже, что это было явью.

— Окей, окей, – сказал я. – Говорю в последний раз – я сделал это

ненамеренно.Слышишь меня?

— Я слышу тебя!

Но он все равно не отступал. Атмосфера в клубе накалялась все

сильнее. Вся команда разбилась на два лагеря. Голландцы были на его

стороне, а легионеры – на моей. Куман в конце концов собрал нас всех. Мне

эта ситуация уже была поперек горла. С какого перепуга меня вообще можно

было в этом обвинять? Во мне все кипело. Когда мы все собрались и сели в

круг в нашей столовой на третьем этаже, напряжение царило в воздухе. Это

была серьезная хрень. Руководство требовало, чтобы мы всё утрясли, ведь мы

ключевые игроки, и надо как-то работать дальше. Но никто и не думал

начинать мириться. Рафаэль стоял на своем все упорнее.

— Златан сделал это намеренно, – сказал он. Я начал раздуваться от

гнева.

Ну твою ж мать, почему он не сдается?

— Намеренно я тебя не травмировал, и ты это знаешь. А если еще раз

обвинишь меня, я тебе ноги переломаю, и это будет намеренно, – ответил я.

И конечно, все те, кто был на стороне ван дер Ваарта, сразу начали нести:

«Видите, видите, он агрессивен. Он псих!»

И Куман попытался всех успокоить.

— Это уже слишком далеко зашло. Нам это не нужно, и надо это

утрясти уже.

Но никто не собирался этого делать. И тогда нас вызвали к Луи ван

Галу. У нас были разногласия в прошлом, и никакой радости торчать в его

офисе вместе с ван дер Ваартом мне не доставляло. Словно вокруг вообще не

было друзей. Ван Гал начал с места в карьер.

— Я тут главный, – сказал он.

А мы, черт побери, не знали!

— И я говорю вам: заройте топор войны. Когда Рафаэль

восстановится, вы должны играть вместе!

— Ни за что, – ответил я. – Пока он на поле, меня там не будет.

— Что ты такое говоришь? – парировал ван Гал. – Он мой капитан, и

ты будешь играть с ним! Для команды.

— Ваш капитан? Что за фуфло? Рафаэль всем газетам сказал, что я его

специально травмировал. Что это за капитан такой? Капитан, который

обвиняет во всем своих партнеров по команде? Я с ним играть не буду, не

дождетесь. Никогда. Говорите, что хотите.

И я ушел. Конечно, я рисковал. Да, я был воодушевлен тем, что мог

перейти в «Ювентус». Но ничего еще не было подписано. А у меня все

надежды были связаны с этим, и я спрашивал у Мино, мол, что происходит,

что они говорят? Наши жизни могли измениться.

В конце августа нам предстояло сыграть против «Бреды» в

чемпионате. Газеты еще не перестали писать о нашем конфликте, и

журналисты поддерживали ван дер Ваарта больше, чем обычно. Он явно был

их любимчиком. А я был… костоломом, который травмировал его.

— Будь готов к тому, что над тобой сейчас будут глумиться, – сказал

Мино. – Болельщики будут ненавидеть тебя.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Меня такое воодушевляет, сам знаешь. Я им покажу, где раки

зимуют.

Я был готов к этому, действительно был. Но ситуация была сложная.

Я сказал Куману про «Ювентус». Я хотел подготовить его, ведь подобные

разговоры обычно должны проходить деликатно. Мне нравился Куман. Он и

Бенхаккер были первыми, кто оценил мой потенциал в «Аяксе», и я не

сомневался в том, что он поймет меня. А кто не захотел бы перейти в

«Ювентус»? Но Куман едва ли был готов отпустить меня. И я знал, что

недавно кое-какие его слова попали в газеты. Он говорил, что некоторые

люди считает себя чем-то большим, чем клуб. Очевидно, что речь шла обо

мне. Мне пришлось аккуратно подбирать слова, и с самого начала я решил

использовать кое-что из того, что использовал при общении со мной ван Гал.

— Я не хочу, чтобы это превратилось в скандал, – сказал я Куману, –

но «Ювентус» хочет купить меня, и я надеюсь, что ты это поймешь. Такая

возможность бывает только раз в жизни.

И конечно, как я и думал, Куман все понял – он ведь сам

профессионал.

— Но я не хочу, чтобы ты уходил, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты

остался, и буду бороться за это!

— Знаешь, что сказал ван Гал?

— Что?

— Он сказал, что я ему не нужен для чемпионата, что тут ты и без

меня справишься. Я ему нужен для Лиги Чемпионов.

— Какого черта? Он такое сказал?

Куман пуще прежнего разозлился на ван Гала. Исходя из слов

последнего, руки Кумана теперь связаны, и это уменьшало его шансы

побороться за то, чтобы сохранить меня в клубе. Но именно это нужно было

мне. Я помню, как вышел на поле с настроем «пан или пропал». Важнейший

матч для меня. Очевидно, что люди из «Ювентуса» внимательно

присматривались ко мне. Но на меня давило другое. Голландцы как будто

плевали на меня. Они орали и глумились. И среди них сидел всеобщий

любимец, золотой мальчик, Рафаэль ван дер Ваарт. Полный бред. Я

чувствовал себя каким-то бастардом. А он был самой невинностью. Но все

могло поменяться.

Мы играли против «Бреды», и за 20 минут до конца матча мы вели со

счетом 3:0. Вместо ван дер Ваарта играл еще один парень из юношеской