Я знаю, что видел

– Ксандер, – сказала она, присев передо мной на корточки, будто я ребенок. Она была одета в офисный костюм, бледно-медовые волосы местами блестели. Недавно постриглась. Недавно покрасилась. Мне в лицо пахнуло легким парфюмом. В вырезе на груди примостился кулон.

Вспоминаю стыд, который почувствовал, когда она взглянула на мои руки.

– Пойдем, – сказала она, вставая, – вон в то кафе. Позавтракаем.

Я засомневался, но мне так хотелось побыть с ней.

– Только не туда, – возразил я. – Меня не пустят. Есть другое местечко за углом.

Я был знаком с владельцем еще в прошлой, доуличной жизни. Он был родом из Ирака, до получения убежища в Великобритании работал врачом-терапевтом. «Бомбы Саддама. Я исправлял то, что они портили. Поэтому он, конечно же, хочет меня убить, – говорил он. – И семью».

– Мистер Ксандер, – произнес он, как только я вошел. – Вам как обычно?

Тут он застыл, увидев со мной Грейс. Такую опрятную и безупречно чистую.

– Прошу вас, присаживайтесь. – Он протер стол у окна кухонным полотенцем.

Грейс улыбнулась, и мы уселись за небольшой пластиковый столик.

– Такой умный человек. Такой умный, – повторил хозяин несколько раз, обращаясь к Грейс с явным намеком на меня, после чего отошел.

Грейс вздохнула и натужно улыбнулась.

– Нина рассказала мне, ну ты знаешь, об этом. – Она жестом показала, что имеет в виду меня. – Но я не думала, что все так плохо. Ты в порядке? Ну, то есть я знаю, что нет, но…

– Я в порядке, – перебил я.

– Ни в каком ты не в порядке, – возразила она. – Нина и Себ заверили, что ты можешь оставаться у них сколько потребуется.

– Сколько потребуется? Для чего?

– Чтобы привести себя в чувство.

– Я и так в чувстве, Мэйб. Я в чувстве.

– А что тогда значит вот это все? – Она перешла на шепот, потому что нам в этот момент принесли пластиковые меню.

– Спасибо, Удей, – сказал я.

Тот грустно улыбнулся, после чего снова удалился.

– Ну? – спросила она.

– Что ну?

– Ты высококвалифированный, образованный человек. Хоть бы и самому себе, но ты обязан заниматься чем-то более значительным.

– Я и занимаюсь чем-то, – ответил я, взяв меню.

Она прижала меню ладонью к столу и посмотрела мне в глаза.

– Я знаю, что с Рори…

Жестом я прервал ее.

– Ладно. Прости, Ксандер. Я знаю, ты все еще его оплакиваешь, и я знаю, тебе нужно время, чтобы найти свой путь. Но не такой.

Несколько мгновений я сидел молча, рисуя большим пальцем на меню круги, а затем поднял глаза.

– Зато ты все знаешь про путь.

Вздохнув, она выпрямилась.

– К истине ведут тысячи путей, Ксандер.

– К истине? Думаешь, в его смерти есть истина? Думаешь, это справедливо? Что в ней есть какая-то своя мораль? Правда?

– Ну, что бы там ни было, к морали оно отношения не имеет.

Эти слова меня задели. Всегда задевали, когда она их произносила.

– Что? То, что делаю я, – аморально?

– Вот! Попрошайничество, Ксандер! У тебя есть все. У других – нет. Других вынуждают обстоятельства. А какое у тебя оправдание?

– Мне не нужно оправдание, Грейс. Это называется свободная воля, – заявил я в ответ. – Год назад ты бы поняла. До того, как изменилась.

Она фыркнула. Запах и звук готовящейся еды разбудили мой желудок.

– Вот скажи, что такого хорошего в твоей жизни? Будь у тебя всего двадцать четыре часа, ты провела бы десять из них в работе? Нет. Ты была бы здесь. На улице. Ты бы прожила их.

Она снова вздохнула и, сдаваясь, взглянула на меня.

– Давай просто сделаем заказ.

Когда принесли счет, я инстинктивно полез в задний карман, но затем смущенно замер. Грейс сделала вид, что не заметила, и положила двадцать фунтов, сказав Удею оставить сдачу себе.

– Знаешь, а доллары все еще лежат, – произнес я. – Они у Себа, так что… просто забери их, если хочешь.

– Да, он говорил. До сих пор не верю, что ты снял все наличными!

Она встала, собираясь уйти, но, передумав, снова села и достала кошелек. Я жестом остановил ее.

– Нет. Денег я не возьму.

Она удивленно уставилась на меня.

– Я и не собиралась давать тебе денег, Ксандер. Да что с тобой не так? У тебя четверть миллиона долларов. Тебе не нужны мои деньги. Вот об этом я и говорю.

– А что тогда?

Она вздохнула.

– Я просто хотела сказать, что мы… Я уезжаю в декабре на пару недель.

Услышав новости, я всеми силами контролировал мышцы лица. Мы.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил я у нее.

– Просто… вот, – пробормотала она, после чего достала что-то из сумочки и подтолкнула по столу ко мне.

– Что это?

– Запасной ключ. От моей квартиры. Я подумала, что если тебе понадобится где-то пожить, то после Рождества там никого не будет и… ну ты, на самом деле, окажешь мне услугу. Будет кому присмотреть.

Я толкнул ключ обратно к ней.

– Мне не нужно. Спасибо, – сказал я, вставая.

Она подобрала ключ и положила рядом со мной.

– Возьми. Если не воспользуешься, ничего страшного. Можешь сунуть в почтовый ящик в любое время. Просто на всякий случай, вдруг это будет, я не знаю… твоя последняя надежда.

Я неохотно положил ключ в карман. Мы вышли на улицу и стояли, не зная, что еще сказать друг другу. Наконец она просто дотронулась до моей руки и ушла.