Я знаю, кто меня убил

Эрнест очень расстроился, поник. Он и так был сутулым, а тут просто в горбуна превратился. Но лицо у него было симпатичным. На общих фото он выходил лучше остальных мальчишек: правильные черты, большие карие глаза, волнистые темные волосы, красиво очерченный рот. Когда закончилась начальная школа, классы переформировали, и Сеня с Гурамом стали учиться в одном. Там же Эрнест. Так вот на общем фото Физик и Лирик были как два уродца. Один белобрысый, с вечными болячками на лице и ужасной челкой, второй с огромным носом, африканскими губами, вокруг которых пробивается щетина. По симпатичности Химик выигрывал. Но женщины, даже маленькие, больше любят хулиганов или поэтов (последних меньше, естественно).

– Что за девчонка? – не сдержал любопытства Сеня.

– Маша.

– Имя я слышал. У нас их много. Только в нашем классе две.

– Она из другой школы. Той, где я раньше учился.

– Красивая?

– Очень. И талантливая. Она поет, как соловей. На всех городских конкурсах побеждает.

– Значит, ее должен знать Гурам.

– Наверное. Но мне он ничем не поможет. Победа над ним не сделает меня героем.

– Да что ты все о драках?

– Все примерные девочки любят хулиганов.

– Точно, – самодовольно улыбнулся Сеня. Гурам рассказывал, что половина их поэтического кружка, а это четыре представительницы слабого пола, неровно дышали именно к нему, хулигану. – Ладно, давай сходим к той школе, где учится эта Маша, и посмотрим, что можно сделать.

На следующий день они туда отправились втроем. Сели на скамейку возле крыльца и стали ждать.

– Вот она, – выдохнул Эрнест, и глаза его засверкали. Сам он при этом скукожился до размера куклы.

По ступенькам сбегала… взрослая девушка! Красивая, да, но ей было лет пятнадцать.

– Она ж старая, – разочарованно протянул Сеня.

– Ровесница моего брата.

– Ей тринадцать? Выглядит старше. И она на тебя не посмотрит, даже если ты спасешь ее от толпы бандитов.

Маша тем временем спустилась с крыльца и увидела Эрнеста. Узнала, улыбнулась и пошла в его сторону. Химик сжался еще больше, опустил глаза и будто захотел испариться.

– Привет, Эрнест, – поздоровалась с ним Маша. – Ты чего тут?

Тот попытался ответить, но выдал лишь набор звуков.

– Брата ждешь?

– Да, – ответил за него Сеня.

– Он только через час освободится. У нас сегодня шесть уроков. Меня отпустили пораньше на репетицию.

Она лучезарно всем улыбнулась, чирикнула: «Пока, мальчики!», крутанулась на маленьких каблучках и ушла… Или улетела? Крылышки на ее школьном фартуке взлетали так, будто она бабочка, стремящаяся к цветку.

И тут произошло удивительное событие! Гурам вскочил и бросился следом. Он нагнал Машу, заговорил с ней, и они, болтая, продолжили путь.

Оставшиеся на лавке пацаны переглянулись. Сеня был ошарашен, а Эрнест взбешен.

– Он хочет увести у меня Машу?

– Да нужны вы ей, малолетки, – фыркнул Сеня.

Он был прав, к Гураму и Эрнесту Маша относилась, как к детишкам. У нее были поклонники не только из старших классов, но даже с первого курса театрального училища. Она с ними занималась в студии, и многие ребята были без ума от Маши Лавинской. Под ее чары только Семен не попал. Не видел он в девушке ничего особенного. Она даже красивой ему перестала казаться. Присмотревшись к ней, Сеня поняла, что черты у Машки мелкие, зубки кривоватые, а волосы только кажутся густыми. Были бы прямыми, висели бы сосульками, но они вились, и каштановые кудряшки очень Маше шли. Как и веснушки на вздернутом носике.

Повзрослев, Сеня понял, что не внешностью Маша брала. Она была легкой, веселой, музыкальной, грациозной. Умела себя правильно подать, ко всем найти подход, посмотреть, улыбнуться по-особенному. А как заливисто хохотала! И стреляла смешинками из глаз… Как пулями… На поражение…

В тот же день, когда Гурам ушел вслед за Машей, Сеня познакомился со старшим братом Эрнеста Александром. Он поразил пацана своей адекватностью. Оказывается, не все умники-разумники странные. Сашка не только был вундеркиндом и уже на следующий год, в неполные пятнадцать, намеревался поступить в университет. Он еще и в волейбол играл, и под гитару пел. Правда, на это времени не хватало, Сашу постоянно отправляли на олимпиады, и он объехал половину Советского Союза. Внешне от младшенького он тоже отличался, был широкоплечим, довольно рослым блондином. Неудивительно, что Маша именно ему отдавала предпочтение. Она и с Эрнестом общалась лишь для того, чтобы быть ближе к его старшему брату. Но Химик этого не понимал. Его влюбленность в Машу была слепой и отчаянной. Когда ему не удалось договориться с Сеней, он нашел другого хулигана. И попытался защитить от него даму своего сердца. Но огреб по полной! Маше еще пришлось его отбивать, а потом синяки бодягой мазать.

Она дала Гураму прозвище Лирик. Она сказала про него и Эрнеста:

– Вы странная парочка друзей. Один от искусства, другой от науки. Физик и Лирик.

– Я химик, – поправил ее Эрнест.

– Это не важно.

– Не соглашусь.

– Считается, что люди науки и искусства совершенно по-разному познают мир. Поэтому редко дружат.