Я знаю, кто меня убил

– Я лично его хоронил. И можешь обращаться ко мне на «ты». – Он подозвал официантку и сделал заказ. Разговаривал с ней не на русском. Когда заметил удивление на лице Паши, пояснил: – Я владею азербайджанским на бытовом уровне. Бывшая жена научила.

– А чем вы… ТЫ! Чем ты помогал Эрнесту?

– У него с годами развилась мания преследования. Небезосновательно, конечно. Академика Субботина прессовал КГБ годами, но и ФСБ не давала спуску. За ним приглядывали, не давали выехать. Как только что-то страшное случалось (я о громких событиях, связанных с захватом заложников, взрывах в метро, появлении новой террористической организации, о себе заявившей), из Комитета тут же отправляли гонца к Эрнесту. Помоги, гений. Дай нам химическое оружие, что поможет установить мир. – Кирилл протянул руку к холодильнику, что стоял рядом, и взял из него литр минералки. Тут же открыл и попил из горлышка. – Но государственные органы просто ограничивали его свободу и досаждали (мешали гению творить). Террористы же его пытались похитить. Ты маленький был, не помнишь, наверное, как было неспокойно в начале двухтысячных. Школы захватывали, концертные залы. То есть мирные объекты. Тогда отец помог Эрнесту – он возглавлял операцию по спасению. И тот его простил. Понял, что Физик истинный защитник не только государственной безопасности, но и своих близких. Если что, Эрнеста хотели убить, лишь бы он не попал в руки врагу, но Семен Забродин спас его, рискуя собственной жизнью.

– Прошу прощения… Но ты сейчас поешь дифирамбы отцу, но не даешь никакой полезной информации.

– Извини, отвлекся. Так вот Эрнест очень боялся повторения истории с похищением. Поэтому он не забирал тебя к себе.

– Но сделал это, когда умер Физик? Может, это от него исходила угроза?

– Отец погиб, защищая друга, – процедил Константин. – Он возглавлял тогда спецподразделение по борьбе с терроризмом. Сам набирал команду, вел на задания. Он мог бы в кабинете отсиживаться, но не тем был человеком. На моих глазах погиб.

– Ты тоже из чекистов?

– Послужил немного родине, беря пример с бати. А похоронив его, понял, что хочу уйти из органов. Таким, как он, мне не стать. Так зачем порочить честь семьи? Сейчас у меня охранная фирма в Энске. Я вернулся на родину отца. Мне там хорошо. Мать в Европе давно.

Бывшая жена с детьми в Бахрейне. А я в средней полосе России. – Ему принесли суп, хлеб и тарелку зелени. Костя тут же взялся за ложку. – Когда Эрнесту Глебовичу что-то мерещилось, он звонил мне. Боялся не столько за себя, сколько за тебя. Но все его подозрения на протяжении долгих лет были беспочвенны. О профессоре Субботине даже ФСБ забыла. Но все изменилось четыре месяца назад.

– Это связано с общеполитической обстановкой?

– Не без этого. Но больше с тобой.

– Со мной? – не поверил ушам Паша.

– Ты физик-ядерщик?

– Еще не дипломированный, но…

– И ты много занимался научной работой?

– Нет. Мне было не до этого. Я выживал, как мог.

– И все же ты что-то изобрел? – Паша мотнул головой. Когда ему было этим заниматься? У него учеба, работа в «Догме», Аня, под которую нужно подстраиваться. – Ты писал статьи для научных сайтов?

– Несколько. Это нужно для учебы. Если у тебя есть публикации, спрос меньше. Можно даже лекции пропускать.

– Какой ты особенно гордишься?

– Есть у меня такая. По приколу написанная. «Теория горошины» называется. По моему мнению, благодаря атомной физике можно создавать источники тепла и света не разрушительные и не требующие огромных финансовых затрат. Не нужны гигантские и очень опасные станции, достаточно небольшого устройства, размером с чайник. С минимальным вредом для человека при аварии.

– Атомная бомба размером с чайник. Это потрясающе!

– Нет! – выкрикнул Паша. – Никаких бомб! В мире столько людей живет в ужасных условиях! Даже в нашей, вполне цивилизованной стране. Взять Якутию. У них морозы до минус пятидесяти. «Горошина» в каждый дом дала бы и свет, и тепло.

– Как вы похожи с Эрнестом. Оба альтруисты. И это прекрасно. Но…

– Стоп! – Субботин рубанул рукой воздух. – Это все в теории! И повторяю, я опубликовал статью по приколу. Я всего лишь вывел формулы, но не провел ни одного испытания. Это все равно, что научно-фантастический рассказ.

– И все же им заинтересовались. Не знаю кто. Но Эрнест, когда ознакомился с ней, позвонил мне.

– Он следил за моими работами?

– Естественно. Он любил тебя. Как мог. Я недостаточно хорошо знал его, но мне показалось, что Эрнест к обычным людям, таким, как я, Гурам, Мария или его родители, ученики, практически все коллеги, относился мягко, по-доброму. Снисходительно… – Костя слопал суп и хлебом каждую капельку на стенках тарелки промокнул. После этого вгрызся в говяжью кость. – Что взять с простых смертных? Но с гениев другой спрос. Поэтому Эрнест не только на брата так разобиделся, но и на тебя. Он ждал, что вы поймете, как были не правы, и сами к нему прибежите.

– Что я и сделал. По совету какого-то анонима.

– Об этом позже. Давай закончим первую главу.

– Эрнеста моя статья впечатлила?