Я знаю, кто меня убил

– Отвечу в обратном порядке. Только сначала закажу харчо. Уж очень его тут хорошо готовят. – Она щелкнула пальцами, чтобы привлечь внимание официантки, и бросила фразу на азербайджанском.

– Это она тебя научила? – спросил у Кости Павел. – Галя – азербайджанка? Не похожа…

– Я ее. Бывшая жена азербайджанкой была. Как я и говорил, живет она в Бахрейне. А Галя вторая моя жена. Тоже бывшая.

– У которой ты отжал «Лексус»?

– Что ты ему наплела, женщина? – нахмурился Костя. Когда он так делал, очки поднимались чуть ли не на лоб.

– Я сочиняла легенду на ходу. Что ты от меня хочешь? – Галя перевела взгляд на Пашу, который все еще не понимал, как человечки попали в телевизор, но уже различал их. – А сейчас я отвечу тебе. Гонки я не выдумала, они проводятся, но пришлось отказаться от участия. Зовут меня Галей. И я сотрудник ФСБ.

– Да ладно?

– Корочек при себе нет, извини.

– Как так?

– Я за вами, Субботиными, неофициально присматриваю. Бывший муж попросил. И оплатил аренду квартиры. В моей сейчас ремонт, вот я и согласилась. Думала, Костик умом немного поехал на старости лет, а оказалось, нет.

– Когда были женаты, ты меня возрастом не попрекала, – усмехнулся Костя.

– Любила, – пожала плечами она. – А сейчас понять не могу, что в тебе нашла. Одно достоинство в тебе – порядочность.

– Редкое по нашим временам, – заметил Паша.

Он сидел спокойно, не дергался. Делал вид, что верит этой сладкой парочке. На самом же деле, как увидел Галю, сразу понял – его дурят.

– А это у нас что такое? – спросила она, обратив внимание на папку.

– Работа Эрнеста Глебовича Субботина по нервно-паралитическим газам.

– Та самая? Из архива научного отдела КГБ? – Костя кивнул. – Она же хранилась у твоего отца. Когда комитет разваливался, тот под шумок ее себе забрал.

– Да. Но потом он ее кому-то отдал. Доверенному лицу, как сказал. Не мне, заметь. Другому человеку. И он (или она) передал папку Паше, сказав, что этого хотел Эрнест.

– Она? – вскинулся Субботин. – Нет, это точно он, мужчина.

– Ты же не видел Физика.

– Но слышал. Голос не женский.

– Бас можно сымитировать.

– Физик разговаривал красивым баритоном. И пахло от него мужиком.

– Как конкретно? – решил уточнить Костя.

– Одеколоном каким-то старомодным.

– «Шипром»?

– Не знаю, что это.

– Забываю, что ты очень молодой. «Шипр» был самым популярным мужским парфюмом в СССР. Но стоил дорого, не каждый мог его себе позволить. Отец им пользовался. От него пахло «Шипром», табаком и мятой: он после выкуренной сигареты закидывал в рот «холодок». Это что-то типа «рондо».

– От Физика так же пахло!

– У моего отца появился подражатель? Как странно…

– Кто-то просто запутывает парня, – уверенно проговорила Галя. – А что, Эрнест правда хотел, чтобы его работа попала к Паше?

– На черта? Она провальная.

– А если он думал, что парень сможет ее исправить? Догадается, где формулы изменены?

– Без подсказок никак. Он же не химик. Сам сказал, что ни черта не понял.

– Паша, – Галина повернулась к Субботину. Сейчас он видел, что она не такая молодая, какой казалась. И у нее чуть косит левый глаз. – А если ты подучишься, сможешь исправить работу деда?

– Во-первых, я не собираюсь. Эрнест водил меня в свою лабораторию, натаскивал по химии, и я стал ее понимать, но не увлекся. А во-вторых, я не хочу становиться изобретателем идеального оружия.

– Но оно не убивает, а спасает.

– Да-да-да. Все создается во благо, а используется… Сами знаете! Эрнест запорол работу, потому что понял – его открытия могут навредить человечеству. И за сорок лет ничего не изменилось. Так что я отказываюсь от наследства. Хотите, забирайте папку, ищите подсказки… Делайте что угодно, только отстаньте от меня!

– Без нас ты пропадешь. Рано или поздно лже-Физик перестанет с тобой играть и применит насилие.

– Как к твоему деду, – поддакнул Костя.

– С чего вы решили, что это он убийца?

– Кто же еще?

«Ты, например. Или Галя», – ответил им мысленно Павел. Но рот его был на замке.

Субботин уже решил, как действовать. Туалет в «Мечте» находился в отдельном закутке у входа-выхода. Из зала его не видно. Все ценное у Паши в наплечной сумке: документы, деньги, ключи. В рюкзаке только одежда, мыльно-рыльное, несколько распечатанных страниц диплома. Еще зарядка для телефона, но на нее плевать, ведь от сотового придется избавиться, раз его отслеживают. Хорошо, что аппарат дешевый, купленный даже не из вторых – третьих рук.

Что же касается папки…

Пусть забирают!

Она не важна. Паша был уверен, что эта работа профессора Субботина – пустышка. И если он не похоронил формулы в своей голове, то записал их в чистом виде. Потому что его открытия, как говорил наставник Эрнеста, академик Пинчук, были совершенны.

– Как мы будем действовать дальше? – спросил у сладкой парочки Павел.

– Надо как-то выманить Физика, – ответила Галя, погружая ложку в принесенный суп.

– Подумай, как. А я пока в туалет схожу.

Паша выбрался из-за стола. Намеренно похлопал по рюкзаку, чтобы все поняли: вещи он оставляет.