Я знаю, кто меня убил

Там она недолго пробыла. Пшик-пшик, и готово. Еще часов пять можно жить спокойно. Таша говорила, что подруга надумывает: ничем от нее не пахнет. И намекала на то, что все проблемы в голове. Аня не считает себя достаточно чистой из-за Паши. Пусть полноценного секса у них и не было, но интим имел место. А до свадьбы… НИЗЯЯЯ!

Аня вернулась в зал. У их столика спиной к ней стоял официант. Даже не видя лица, девушка поняла, кто он.

– Моя дорогая, ты что заказываешь? – обратилась к ней Елена.

Официант обернулся. Это был Паша Субботин.

– Привет, – поздоровался он с Аней. – Вернулась в «Догму»?

– И ты?

– Очень попросили подменить одного из ребят. Я согласился. И человека выручу, и заработаю копеечку. Как дела?

– Честно говоря, не очень.

– Поэтому ты тут? Понятно… – Он поправил сползшие на кончик носа очки. Дужки разболтались, пора было менять оправу. – Самое то место для тех, у кого дела не очень. Так что будешь заказывать?

– Как обычно.

– Понял. – Он потыкал в планшет. Даже он был в чехле с рисунком от именитого художника-граффити. – Я передам заказ, но принесет его уже другой официант.

– Кто это, Анечка? – спросила Елена, когда они остались вдвоем.

– Паша Субботин.

– Тот самый? А он что, официант?

– Он без пяти минут дипломированный физик-ядерщик. Но в «Догме» работал барменом. Тут мы и познакомились.

– Как мало правды ты рассказала отцу. Он мне описал совсем другую историю. – И она осуждающе покачала головой.

– Как будто бы что-то изменила в лучшую сторону моя правда? – заняла оборону Аня. – Паша ему даже как работник рекламного агентства не понравился.

Им принесли напитки. Ане кислородный коктейль, Елене мохито.

– Безалкогольный? – уточнила первая.

– С двойным ромом, – ответила вторая. – Я сегодня на такси.

– Зачем такси? Я отвезу.

– Не зарекайся. – И указала глазами на идущего в их направлении Пашу. Он был уже без форменной одежды, естественно, дизайнерской, в своем обычном прикиде… бедного студента!

– Я закончил работу, могу к вам присесть? – И через паузу добавил: – Ненадолго.

– Конечно, – ответила ему Елена.

– Куда пропала? – спросил у Ани Павел.

– Мой отец в больнице. Он пережил инсульт. Только из реанимации перевели.

– Что перевели, это хорошо. – Паша хотел приобнять ее, но воздержался. – Рад этому. – Затем он перевел взгляд на спутницу Ани. – Вы сестра Эдуарда Петровича?

– Нет. С чего вы взяли?

– Чем-то похожи.

– Совсем нет, – мотнула головой Аня. – Перед тобой давняя подруга отца. Ее зовут Елена Владленовна.

– Не может быть, – выдохнул Паша. Он сильно взволновался.

– Что у папы есть друзья?

– Нет же! Елена Владленовна, я наконец понял, кто вы. Вы же моей гувернанткой были. А я думаю, что в вас знакомого…

– Молодой человек, вы ошибаетесь. Я вас не знаю.

– Паша я. Субботин.

– Мне известно ваше имя. Но я не работала гувернанткой. Это вообще не мое.

– Разве бывают такие совпадения? – растерянно протянул Паша. – Вы копия она.

– У меня довольно типичная внешность.

– Я бы так не сказал. Да и отчество редкое. Вы, когда я строил из себя барчука, читали мне стих Михалкова про мимозу. – Елена искренне недоумевала. – А эльфийский? Вы же знаете некоторые фразы… – И Паша произнес что-то на непонятном языке.

– Простите, Павел. Но я вас вижу впервые.

Субботин нахмурился. Аня знала, что это означает. Теперь точно! Пашу не убедили, но он не хочет больше спорить.

– Это вы меня извините, – проговорил он, поднимаясь с дивана. – Я на взводе последнее время. Много всего разом навалилось. Мне бы об учебе думать, а тут гибель деда, расставание с невестой… – Аня ждала, что он посмотрит на нее, но нет, взор Паши был обращен на Елену Владленовну. – Приятного вечера вам, дамы.

И ушел.

Аня сидела в оцепенении.

– Не догонишь? – спросила у нее Елена. Девушка покачала головой. – Может, тогда мохито пригубишь?

– С двойным ромом? – хмыкнула она. – Нет, я не хочу пить.

А Елена Владленовна с удовольствием отпила из стакана. Трубочки убрала, они ей мешали.

– Паша всегда таким был?

– Каким?

– Странным.

– Он самый адекватный человек на свете, – горячо возразила Аня. – Меня всегда это поражало. Паша уже в двадцать рассуждал здраво, зрело. И вел себя так же.

– Значит, мое впечатление ошибочно.

– Тебе он тоже не понравился?

– Честно? Нет. Но я, наверное, основываюсь на мнении твоего отца. Или меня немного напугал его напор… Я говорю – белое. Он не соглашается. Приводит аргументы, чтобы доказать, что черное. Я сейчас иносказательно, естественно.

– Паша напористый, да. – Она вспомнила вечер, когда он заявился к ее дому с цветами. А утром ее отца шарахнул инсульт.

– Что за гувернантка была у него? Моя полная тезка?

– Я впервые о ней услышала сегодня. Паша закрытый человек. Он мало рассказывает о себе. Особенно о прошлом. Долго скрывал факт о том, что его родителей убили. Говорил, больно вспоминать. Да и незачем. И дед не своей смертью умер. Расследование его гибели сейчас ведется…

– Слишком много у него скелетов в шкафу, не находишь?

– Но Паша в этом не виноват! А меня мать бросила. И что теперь? Клеймо на мне ставить? Я такой ужасный ребенок, что даже родительница от меня сбежала?