Я знаю, кто меня убил

Но, как это ни странно, она жалела и полоумную. Полтора года хороводит с Марком, а он не только замуж не зовет, еще и изменяет при удобном случае. В дом баб тащит… Козел! Ее муж хотя бы этого не делал. Но и Ари в длительные командировки не уезжала.

Зазвонил телефон. Она нутром чуяла, это Марк. Проверила, оказалось, не ошиблась. Отвечать не стала. Все еще плакала, да и не решила, как с ним разговаривать.

Утерев лицо, Ари включила фронтальную камеру, чтобы посмотреть на себя. Лицо покраснело, припухло, но не критично. Когда зайдет в квартиру, сразу проследует в ванную и умоется холодной водой.

Так и сделала. А когда привела себя в порядок, вышла, чтобы сообщить Коке о том, что уезжает. Погостили, пора и честь знать. Если Мария хочет остаться, пусть. А Ари уже и на работу хочет, и по маме соскучилась. Да и устала та с собаками сестры нянчиться. Не привычная к этому. У них только попугай живет.

– Ариадна, мы уезжаем! – первое, что услышала девушка, переуступив порог ванной.

– Почему? И на чем?

– Марк едет в Энск сегодня. Мы с ним. Домой хочу, нагостилась.

Ари подошла к Коке и крепко обняла ее.

– Как и ты, – поняла ее Мария.

– А что заставило Марка так резко сорваться с места?

Ответ она знала – бежит от гнева сожительницы. Она сейчас огнем, как дракониха, поплюется, иссякнет и успокоится. А тут и Марк во всей красе. Возможно, с колечком.

– Это все из-за меня, – ответил на вопрос Ари Гурам. – Мне позвонили из школы, в которой я учился.

– То есть вы все: Химик, Физик и Лирик?

– Да. Но их уже в живых нет, а я все еще пыхчу. И меня пригласили на последний звонок как почетного гостя. А после линейки будет спектакль, поставленный по моей пьесе.

Не могу такое пропустить.

– Когда стартуем?

– Через два часа. Пробки как раз рассосутся, и мы домчим за пять с половиной часов.

Женщины удалились в комнату. Мария уселась в кресло, чтобы руководить племянницей. Без ее подсказок та не справится.

– Кока, у меня просьба к тебе, – сказала Ари, доставая из шкафа парадные платья. Все же они их надели. Щегольнули в стразах и перьях. Мария перед камерой, а ее племянница… Метала бисер перед свиньей! – Сядь вперед, пожалуйста.

– Что такое? Поругались с Марком? Так помиритесь в дороге…

– Ты можешь выполнить мою просьбу? – сурово перебила ее Ари.

– Легко. Скажу, что сзади меня укачивает. Но ты бы объяснила мне, в чем дело.

– Позже, – отрезала она и зашагала в ванную, чтобы собрать гигиенические принадлежности.

Глава 3

Папу выписали раньше срока!

Врачи настаивали на том, чтоб он хотя бы еще на три дня задержался, побыл под наблюдением, но Эдуард Петрович не хотел залеживаться. Подписал отказ от госпитализации и покинул больницу.

– Ты едешь ко мне, – скомандовала Елена Владленовна.

– Еще чего не хватало! Домой хочу.

– Не в квартиру – в коттедж.

– Все равно.

– Жара начинается, что в городе делать? Под кондиционером сидеть? Или гулять на балконе, вдыхая выхлопные газы? Тебе нужен свежий воздух, душевный покой и неспешные прогулки.

– А если мне в твоей деревне плохо станет?

– Пап, вообще-то Лена живет в элитном поселке, – напомнила ему Аня. Она была в гостях у этой женщины, и ее впечатлило и место, живописное, тихое, и сам дом. Поселок был молодым, и в нем строения были лаконичными, функциональными, максимум двухэтажными. То есть никаких дворцов и замков, что были пределом мечтаний нуворишей прошлого века. – И у пары соседей вертолеты имеются. Так что доставят тебя в больницу, если понадобится.

– Ты со мной поедешь? – спросил Эдуард Петрович.

– Если Елена не против.

– Конечно, нет. Я буду очень вам рада.

Аня давно не была так счастлива. У нее и отец жив и почти здоров, и мама появилась. Пусть и не родная. Именно так относилась к Елене Аня. Она чувствовала связь с ней. Видела сходство. Уважала ее и обожала.

Они погрузились в машину Елены Владленовны. Поехали.

– Мы даже вещей не взяли с собой, – заметил отец. – Может, заедем за ними?

– У тебя полная сумка всего – дочь привозила.

– А у нее с собой ничего.

– У меня целая гардеробная вещей. Шкаф шампуней-гелей-дезодорантов. Не пропадет.

– До завтра точно, – улыбнулась Аня. Она с папой и мамой готова была ехать хоть в тундру и ходить там в шкуре оленя. – Мне все же на работу, после нее заеду домой, что-нибудь прихвачу.

– На чем ты поедешь?

– На такси. Машину на ТО отогнала.

– Или разбила? – насупил брови отец.

– Хватит уже, Эдик, – одернула его Елена. – Ты каждое слово дочери готов поставить под сомнение. Она не заслужила такого недоверия. Я забирала Анечку из сервисного центра сегодня. ТО она делает.

– Девочки, как я жалею, что раньше вас не познакомил, – вздохнул Эдуард Петрович и покаянно улыбнулся дочке. Рот все еще кривился, но она привыкла к новой его мимике.

До поселка они доехали меньше чем за час. Повезло.

– Да, тут красиво. Все в цвету, – сказал Эдуард Петрович, выйдя из машины. Что характерно, самостоятельно.

Ему купили и складное кресло, и ходунки, но он согласился только на трость. На нее и оперся, выбираясь из салона. – А запах какой!