Я знаю, кто убил Лору Палмер (СИ)

Яна молча посторонилась. Девочка приходила не часто — ее раздражал Володя, который был любовником ее матери. Она жила с отцом, и Яна совсем не ожидала увидеть ее сегодня, да еще и до полуночи.

— Папа напивается, — мрачно сказала Инна, словно прочив ее мысли. — Он редко пьет, но на всякие семейные праздники обязательно. И начинает маму вспоминать, альбомы тащит, плачет даже иногда. Я люблю папу. Но не могу там сидеть.

— Не оправдывайся, — опомнившись, строго сказала Яна. — Я же говорила — здесь тебе всегда рады и никогда не закрывается дверь. Ну, теперь закрывается, но это не от тебя.

Яна быстро поцеловала девочку в макушку, пока Инна разувалась и пошла за вилками. Взяла из отсека все — мельхиоровые, гнутые железные и даже одноразовые от лапши, потому что чувствовала, что еще кто-нибудь обязательно придет.

«Вот бы Яр, — думала она, сжимая вилку с желтой костяной ручкой. — Вот бы Яр пришел, вот бы он был жив, вот бы…»

Из-за стены раздался хлопок, шипение и визг. Яна вздохнула и полезла в холодильник за еще одной бутылкой шампанского.

Алиса пришла последней. А трезвая Нора с камерой и диктофоном так и не появилась, и Яна не была уверена, что ее это расстраивает.

Алиса притащила завернутую в пергамент жареную курицу, огромную копченую рыбу, грустно выпучившую огромные копченые глаза и обмотанный пленкой метроном.

— А что мы, как лохи будем куранты слушать?

Яна только махнула рукой.

— Ребят, вы знаете что… мне погулять надо, — пробормотала Яна, оглядывая слишком светлый зал, в котором было слишком много людей.

— Куда это ты? — Лем приподнялся с пола, но тут же сел обратно. Яна только сейчас поняла, что у него кружится голова.

— Я ненадолго. Вот что… дайте мне по монетке.

И лица ее гостей тут же стали серьезными. Желтый свет, бликующий на хрустальных гранях салатника, тяжелые складки красной скатерти, гитарное соло Nine Inch Nails — все вдруг стало очень серьезным.

Володя молча полез в карман. Лена быстро вытерла руки и нырнула под стол в поисках сумки. Лем достал монету первым. Поставил на ребро и толкнул.

Яна шагнула вперед и поймала ее до того, как она успела упасть. Протянула ладонь.

Лена положила пятирублевую монетку. Инна — десятирублевую, с золотистым ободком.

— У меня только купюры, — сообщил Володя. — Не пойдет?

— Надо монету.

Он молча подошел и показал ей золотистую монетку. Тройка на реверсе, серп и молот на аверсе. И не стало ни желтого света, ни голоса Самойлова, ни запаха мандариновой кожуры.

— Откуда?..

— Ты мне дала, помнишь? Сказала — год моего рождения, удачу принесет. Вот, хранил. Раз нужна — возвращаю.

— Нет, убери, — Яна попыталась закрыть глаза, но почему-то монета никуда не делась. — Убери… Лен, подари Володе копеечку.

Она накинула пальто и вышла, зажав монеты в кулаке.

Почему-то Яна была уверена, что на улице будет много людей. Кто-то должен был возвращаться из магазина, кто-то заводить машину, пить коньяк у наряженной на детской площадке елки. Но во дворе не было никого. Только окна горели желтым — сотни желтых телеэкранов, карабкающихся в низкое черное небо — и еще падал снег. Летит снежинка в черной пустоте, бесшумно ложится на воротник, и это — смерть.

Яна сунула руки глубже в карманы и быстрым шагом пошла к дороге, надеясь, что там-то люди будут. Остановилась под синим светом вывески придомового магазина, прижала к губам каждую монетку, пробормотала заговор.

Мужчина вышел из магазина до того, как она успела опустить руку. Он зачем-то оказался похожим на ее отца — залысинами, близоруко прищуренными глазами. Даже шарф у него был такой же. Вот так ей везет.

— С наступающим вас! — широко улыбнулась Яна. — Возьмите монетку.

— Зачем? — пробормотал он, пытаясь ее обойти.

— На удачу! — Она вильнула в сторону, преграждая ему путь — Возьмите, год хороший будет.

Он не глядя забрал у нее монету, и тогда Яна отошла и поспешила выйти к дороге. Главное, чтобы монету не успели вернуть.

Женщина явно стояла здесь давно — она поднимала руку с выставленным большим пальцем резким движением, будто замахивалась на проезжающую мимо машину.

— Не везет, — улыбнулась Яна. — А вы возьмите монетку — сразу остановится.

— Девушка, идите отсюда, — поморщилась она. — Ну что вам дома не сидится?

— Дома монетки, — рассеянно пробормотала Яна. — Пока не раздам — обратно не пустят. Слушайте, ну что вам стоит? Возьмите, если машина сразу не остановится — под колеса бросите.

Женщина выхватила монету и снова подняла руку. Яна, уходя дальше, к остановке, услышала визг сорванного ремня и замедляющийся шорох шин.

Она раздала монеты быстро, но последнюю, ее собственную, никто не хотел брать. Даже ту, что она назначила про себя монетой Яра, забрали, а ее никак не хотели. Отталкивали, посылали. Только ребенку — девочке в ярко-желтой куртке — она не стала предлагать, нарушая обряд. Наконец ей надоело, и она просто бросила монету в приоткрытый колодец.

Никто не хотел забирать ее грядущие несчастья и совершенные ею грехи. Наверное, это была слишком тяжелая монета.

…