Я знаю, на что ты смотришь

За стойкой сидят два парня. Ничего особенного: дорогие рубашки, часы, модные стрижки, уложенные гелем. Они уже полчаса тянут бутылку рома и пялятся по сторонам, обсуждая девушек. И теперь добрались и до Евы.

— Ниче так цыпа, да? — говорит чмо номер один.

— Ага. Фигурка что надо. И жопа есть, и сиськи. Да и на голову пакет натянуть не хочется, — отвечает второй.

— Зато я бы ее натянул.

Челюсть сводит от злости, но я пытаюсь затушить непонятно откуда взявшуюся реакцию. Обновляю напитки ненавистным гостям и перевожу взгляд на Еву в свете белых прожекторов. Невыносимый собственнический инстинкт просыпается внезапно, и я, наконец, сознаюсь себе, что попал. Конкретно так. И хер его знает, что теперь с этим делать.

— Сделаем перерыв ненадолго. Я скоро вернусь к вам и продолжим, — говорит она и возвращает микрофон диджею, который смотрит на нее, словно на божество.

— Слышал, что о ней говорят? Красотка дает всем, кому не лень ей присунуть, — вновь оживает чмо.

— Она? Да брось. Наверное, просто слухи.

— Вот сейчас и проверим.

Парень спрыгивает с барного стула и шагает на выход к пляжу, как раз туда, куда направилась Ева. Его дружок гадко усмехается, провожая их взглядом. Руки сами сжимаются в кулаки. Хочется провернуть любимый финт Клима — схватить нож или бутылку, чтобы устроить полный беспредел, но я ведь не Никита и могу себя контролировать. Правда, не знаю, как долго.

Это не мое дело.

Повторяю себе уже в сотый, а может быть в тысячный раз.

Ева не моя девушка, даже не моя подруга. Она жила так долгое время, сама заработала себе эту славу. И причем же здесь я? Почему сердце тарабанит по ребрам, почему вены надуваются на шее? Почему я смотрю в ту сторону, где она скрылась, и ощущаю боль в ногах из-за того, что они рвутся за ней?

— Повтори, бармен. И можешь охлаждать следующую. Мой братан вернется с победой. Будем праздновать, — оставшийся козел открывает рот, и у меня рвет крышу.

С победой? Да, блять, сейчас!

Обхожу барную стойку, выцепив Колю по пути.

— Кислый, ты куда собрался?

— Прикрой меня, — смотрю ему в глаза, показывая серьезность своего намерения.

— Ты не можешь выйти через парадный. Давай назад, а потом обойдешь.

— Спасибо.

— Попытайся решить все без драки. Ударишь клиента, уволят без разбирательств.

— Понял.

Несусь на пляж. Куда она могла пойти? Пытаюсь найти ее силуэт или услышать голос. Мне противно от одной мысли, что Ева могла уже согласиться на все. Я полный придурок. Настоящий дебил. Но все равно иду по мягкому песку вдоль пустых бунгало.

— Так ты, значит, крутой? Эй-эй! Руки убери, я еще не решила хочу тебя или нет.

— Не ломайся, цыпа. Я знаю, что ты всегда хочешь. И могу дать тебе все, что нужно.

Их голоса все ближе, а мои шаги все медленнее. Похоже, моя помощь здесь не нужна. Останавливаюсь, уставившись в песок под ногами. Хочется заржать над собственной тупостью. Что я вообще делаю?

— Стой! Ты, бычара! Я сказала стой!

— Играешь в недотрогу? Поздно, цыпа. Я уже чувствую, как ты потекла. Давай по-быстрому. Тебе ведь еще концерт вести.

— Пошел ты нахрен. Член себе сначала пришей, твоя детская игрушка меня не вдохновляет.

— А ты с зубками? Цену себе набиваешь? Просто скажи сколько.

— Ты даже цифры такой не знаешь!

Хлопок, точно разряд дефибриллятора. Кто ударил? Она его? Или же он? Возобновляю шаги и влетаю в темное бунгало. Вижу Еву. Она прижимает руку к щеке, а над ней нависло это чмо болотное.

— Отойди от нее! — не узнаю собственный голос.

— А ну пошел нахрен отсюда! — бросает он мне.

— Я сказал…

Не успеваю закончить угрозу, потому что ведьма делает все сама. Молча и с безумной улыбкой на лице. Бьет его коленом в пах с такой силой, что если там что-то и было, то больше пользоваться им будет нельзя. Парень сгибается пополам, воя от боли, но ебанашке мало, потому что она фигачит ему две пощечины, сначала по одной щеке, потом по второй, а после заносит кулак… Ева выглядит так, словно готова убить его нахрен.

Хватаю эту полоумную, прижимая к груди, чтобы унести отсюда, но она успевает заехать своему воздыхателю ногой в подбородок напоследок. Он громко матерится, кидаясь угрозами. Ева брыкается дикой львицей у меня в руках, пока я тащу ее обратно к бару.

— Тише, ебанашка. Ты его уже обезвредила. Молодец.

— Пусти меня! Я не закончила!

— Закончила! Нахера ты вообще поперлась сюда одна? Не видела, что он идет за тобой?

Ева обмякает, успокаиваясь. Ставлю ее на ноги и она тут же поворачивается ко мне лицом. Легкий ветерок играет с ее растрепавшимся хвостом, в голубых глазах настоящий шабаш.

— Видела.

— Тогда какого черта? Ты врубаешься, что могло случиться?

— Лучше ответь мне, сладкий. Зачем ты пошел за мной?

Хороший вопрос. Если бы я мог это объяснить…

Ева отводит взгляд, слабо улыбаясь.

Что в тебе сидит, девочка? Почему ты так упрямо ходишь по лезвию?

— Возвращайся за бар, Максим, — говорит она, делая шаг в сторону.