Я знаю, ты любишь

Антон сегодня рано дома. Только я возвращаюсь после концерта первокурсников и безумного во всех смыслах дня, как застаю брата на кухне. Он что-то готовит — умеет и, кстати, хорошо. Вкусно пахнет маринадом. Значит, будет ставить мясо?

Обычно я ем более лёгкую пищу, а тут явно свинина. Но сегодня готова на что угодно, лишь бы перебить непрекращающийся мандраж. Илья вёл себя настолько несдержанно, что ничем, кроме началом конца, я это назвать не могу.

Юркнув в ванную, привожу себя в порядок, моюсь и переодеваюсь в домашнее, попутно ещё раз размышляя обо всём.

Не знаю, что меня толкает. Приближающийся день рождения брата? Который, кстати, послезавтра уже. И Антон наверняка пригласит нас обоих, ведь это вполне нормально. Или меня больше провоцирует решимость Ильи наплевать на уговор? Ведь это сулит полнейшую непредсказуемость. А может, меня кроет из-за собственной идиотской реакции на его наглость и бесцеремонные действия?..

Это ведь совершенно ненормально — подкатывать к сестре друга, которая видела тебя в самом неприглядном свете. И мало того, что требовать от неё молчать об этом, так ещё считать, что и пояснения не требуется.

Типа достаточно красивых слов о том, что это ради меня. Если бы Илья стремился меня сберечь, в первую очередь просветил бы, в чём может быть опасность. Я, по его мнению, несмышлёный ребёнок? Полезу куда не надо? Нет, если там какой-то криминал, я же в первую очередь буду избегать какого либо своего участия в этом деле. Ну и Илью тоже. Может, он поэтому так молчит? Пока держит тайну, можно представлять всё в хорошую сторону. Он и подбивает меня на это намёками, добивается, чтобы я свою версию в голове построила, причём максимально его обеляющую. И вопросов при этом не задавала.

Окей, я и не буду, больно надо. Но и одна во всём этом тоже больше не буду.

Захожу на кухню, где Антон уже салатиком занимается. Овощи вытаскивает и моет.

— Если я скажу тебе кое-что, обещаешь никому не говорить? — решительно спрашиваю брата, который, конечно, уже успел заметить моё присутствие и улыбнуться мне успел.

Антон смотрит на меня с удивлением, а я просто беру у него мытые овощи и сама нарезать начинаю. За действиями проще настроиться. В душе ведь ковыряет что-то, мешает до конца пойти, хоть я и понимаю, что без этого теперь никак.

— Конечно, — наконец, уверяет брат.

Я даже не сомневаюсь в его искренности, и слово Антон держать всегда умел. Хотя допускаю, что в этот раз в порядке исключения он захочет его нарушить, но я, по крайней мере, сделала что могла. Не стремлюсь разоблачить Илью перед всеми, да и тот прав, что только проиграю, попытавшись. Но это не значит, что и чистосердечные разговоры с братом отменены.

— Это касается твоего друга, — наконец, со вздохом выдаю. — Я видела его до того, как ты нас познакомил, в тот же день, но случайно. Я обещала ему не говорить, но тяжело хранить тайну, когда не знаешь, в чём там дело. Это всё-таки твой друг…

Жар приливает к лицу, когда оправдываюсь перед Антоном в нарушении слова перед Ильёй — ведь меня на это толкнуло в первую очередь не их дружба. Но о таких нюансах я брату точно не скажу.

Антон хмурится, озадаченно смотрит, явно не ожидал такого вступления.

— Продолжай, — торопит.

— В переходе метро, в самом узком тоннеле, где обычно никто не ходит, но куда я забрела по ошибке, Илья вымогал с какого-то парня деньги, — поспешно проговариваю я, не давая себе времени для сомнений. — Причём очень грубо. Судя по всему, Илья даже бил того парня… Потом он убежал, а Илья меня заметил и сказал, чтобы я никому не говорила. Позже, у нас в гостях, когда мы вдвоём вышли ненадолго, он снова сказал, чтобы я молчала.

— Ты серьёзно? — кажется, Антон в осадке.

— А вы давно дружите? — неожиданно для себя спрашиваю.

— Все три года, пока я в Москве, — задумчиво отвечает брат, скорее на автомате, мыслями явно в другом подвисая.

Я ловлю себя на том, что хочу узнать больше. Просто чтобы разобраться, конечно. Может, хоть что-то яснее станет, потому что пока совсем нет. Судя по реакции Антона, такая выходка Ильи брата удивляет. Выбивается из привычного образа его друга.

— Может, он вляпался в какую-то историю, я не знаю, — пытаюсь направить ход мыслей Антона в нужное мне русло.

— Скорее всего, — недовольно заключает брат. — Других причин я тут не вижу. Илья при мне поднимал руку, конечно, но всего раз, когда спас меня от окруживших меня грабителей ночью. Разогнал их, вернул мне телефон, а деньги те и не успели взять. Потом Илья подвёз меня до дома, и мы подружились. С тех пор я не видел от него ни одного проявления агрессии, и мою позицию по поводу насилия он знает.

Я с трудом подавляю смешок от не очень красивой иронии судьбы — Илья спас моего брата от грабителей, а потом вымогал деньги с другого парня.

Антон сказал от «грабителей», значит, там был не один человек. И Илья так легко набросился на них? Не вопрос ли это привычки — нападать на людей по самым разным причинам?..

Всё же я очень сомневаюсь, что тот субтильный парень был что-то ему должен, или представлял угрозу.