Яблочко от яблони. Как прошлое твоего рода влияет на твое настоящее

Этими двумя словами можно резюмировать большую часть страданий, связанных с генеалогией: речь идет, прежде всего, о расставании, потери связи вследствие смерти и, конечно, многих других причин. Жизнь иногда резко вмешивается в эмоциональную и любовную сферу, отрывая от нас наши самые близкие и ценные отношения: детей, умерших при рождении, супругов, исчезнувших на войне… Будь то любимые люди, члены семьи, материальные ценности, места жительства – каждый подобный случай раскалывает нас, остается неизлечимой раной, готовой заявить о себе при малейшем поводе. Как это происходит? За счет того, кто может заменить первоначальный объект любви.

Так возникают многочисленные попытки вновь найти столь же любимого человека, утраченный рай и все, что могло исчезнуть, вызвав отчаяние слишком сильное, чтобы можно было о нем рассказать, слишком острое, чтобы можно было встретиться с ним как с реальностью, которую нужно принять раз и навсегда. Пример Оперы во Львове – лишь один из тысяч других, в которых прошлое и настоящее сливаются в одной ноте, часто дисгармоничной или раздражающей, свидетельствующей о невозможности отделиться и отпустить. От имен, восстанавливающихся в памяти тех, с кем уже невозможно попрощаться, до мест, профессий, хобби – все эти вещи выполняют одну и ту же функцию: сделать воспоминания многочисленными и заставить их принять самые разнообразные формы. Но первоначальная привязанность часто начинает проявляться в рассказе о семейной истории: в любом случае, это то, что трансгенерационный аналитик будет пытаться услышать в рассказе пациента.

Как действовать перед лицом подобной фиксации? Каждому предстоит столкнуться с этой потерей в соответствии со своими способностями и возможностями терапевтического процесса, в который он вовлечен. Главное происходит в нас самих. Не существует единственно правильного способа действовать: мы все призваны преобразовать наше наследие, но никто не может дать нам ключи к смыслу нашей собственной жизни – это требует личного участия. Мир символов предлагает нам обширное пространство для осуществления актов и ритуалов, которые могут помочь окончательно принять былые потери. В случае серьезной утраты нас также может поддержать коллектив, однако когда отказ от чего-то невозможен, сам жизненный процесс оказывается обреченным на провал из-за отказа двигаться к чему-то новому, создавать новые глубокие связи привязанности. Тогда-то мы и столкнемся с проблемами повторяющегося неудачного опыта, депрессией, различными симптомами, свидетельствующими о застревании в прошлом, из которого мы не хотим уходить ни при каких обстоятельствах, пусть даже ценой нашей собственной свободы.

Семейный стыд

Одно из самых тяжелых для переживания чувств – стыд. Он ставит своего носителя в ужасные отношения с самим собой, исключая его из группы. Почему? Потому что стыд отделяет нас от тех, кто имеет основания гордиться собой, кому нечего скрывать, не в чем себя упрекнуть. Напротив, тот, кто испытывает ощущение душевной «нечистоты», чувствует себя отделенным, занимающим положение ниже человеческого. Кем бы он ни был, он больше не имеет права на свое место внутри группы. Однако даже если можно полностью скрыть то, что вызывает стыд, и попытаться сбить со следа внешний мир, трудно избавиться от смутного чувства, даже когда нас не обвиняют напрямую. Другими словами, некоторые виды стыда идут издревле и несут в себе привкус вины, которая берет свое начало в эпохах, когда все было запрещено моралью или религией.

Сексуальность и удовольствие, как можно догадаться, значительно превосходят все остальные факторы, вызывающие стыд в наших семейных историях. Это вопрос времен и нравов, но им все совершенно не ограничивается. «Сомнительное» происхождение, принадлежность к скромному социальному или некультурному классу, недостаток денег и другие характеристики, являющиеся источниками обесценивания, также оказываются трудными для принятия: столько причин чувствовать себя носителем дефекта, который хотя и является невидимым, в то же время захватывает нас на психологическом уровне и порождает много комплексов.

Тайны и невысказанные мысли находят здесь идеальную почву для развития и неограниченного процветания, не говоря уже о поколениях, которые они затрагивают: ведь как можно говорить своим детям о том, чего сам стыдишься? Как осмелиться признаться в этом сначала самому себе? Все незаметно закрывается на замок, вытесняется из сознания, дабы избежать болезненного столкновения. Причина и симптом исчезают. Идет ли здесь речь о выживании? Вероятно, дело в том, что нет ничего более сложного, чем потерять самоуважение в собственных глазах, а также в глазах других. Нужно найти способ обойти это смущение, это унижение. Что может быть более надежным, чем делать вид, будто проблемы больше нет?

Неизвестное происхождение