Яблоки Гесперид

Агата Кристи Подвиг одиннадцатый Яблоки Гесперид

I

Эркюль Пуаро задумчиво смотрел в лицо человека, сидящего за большим письменным столом из красного дерева. Он отметил широкий лоб, узкие губы, хищную линию подбородка и пронзительные, мудрые глаза. Глядя на этого человека, сыщик понял, почему Эмери Пауэр стал таким всесильным финансистом.

А когда его взгляд упал на длинные, тонкие руки изящной формы, лежащие на крышке стола, он также понял, почему Эмери Пауэр пользуется славой великого коллекционера. Его знали по обе стороны Атлантики как знатока произведений искусства. Страсть Пауэра к искусству шла рука об руку с не меньшей страстью к историческим ценностям. Ему было мало того, что вещь красива; он также требовал, чтобы за ней стояло предание.

Эмери Пауэр говорил. Его голос звучал тихо — негромкий, четкий голос, который производил большее впечатление, чем любой громкий звук.

— Я знаю, что вы теперь не беретесь за много разных дел. Но за это, я думаю, возьметесь.

— Значит, это дело большой важности?

— Оно имеет большую важность для меня, — ответил Эмери Пауэр.

Пуаро сохранил вопросительное выражение лица, слегка склонив набок голову. Сейчас он напоминал задумчивого дрозда.

Его собеседник продолжал:

— Речь идет о возвращении произведения искусства. Если быть точным, золотого резного кубка времен эпохи Возрождения. Говорят, что из него пил Папа Александр Четвертый, Родриго Борджиа. Он иногда подносил его одному из особенно почетных гостей, чтобы тот из него выпил. Этот гость, месье Пуаро, обычно умирал.

— Хорошенькая история, — пробормотал сыщик.

— История этого кубка всегда была связана с насилием. Не раз его похищали. Чтобы завладеть им, совершались убийства. Кровавый след тянется за ним через века.

— Из-за его изначальной ценности или по другим причинам?

— Его ценность, несомненно, велика. Его сделал выдающийся мастер — говорят, это был Бенвенуто Челлини. Он изготовлен в виде дерева, вокруг которого обвился змей из драгоценных камней, а яблоки на дереве сделаны из прекрасных изумрудов.

— Яблоки? — с возрастающим интересом тихо переспросил Пуаро.

— Изумруды особенно красивы, как и рубины змея, но, конечно, истинная ценность этого кубка — в ее исторических ассоциациях. Он был выставлен на продажу маркизом ди Сан-Вератрино в тысяча девятьсот двадцать девятом году. Коллекционеры боролись друг с другом, и я в конце концов получил его за сумму, равную, по тогдашнему курсу, тридцати тысячам фунтов.

Пуаро вздыбил брови:

— Королевская цена! Маркизу ди Сан-Вератрино повезло.

— Когда я очень чего-то хочу, я готов за это платить, месье Пуаро.

— Несомненно, — мягко сказал сыщик, — вы слышали испанскую поговорку: «Бери, что хочешь, и плати за это, говорит Господь».

На мгновение финансист нахмурился — в его глазах вспыхнул гнев.

— Вы склонны к философии, месье Пуаро, — холодно ответил он.

— Я достиг возраста размышлений, месье.

— Несомненно. Но не размышления вернут мне мой кубок.

— Вы так считаете?

— Мне кажется, потребуются действия.

Эркюль Пуаро спокойно кивнул:

— Многие совершают ту же ошибку. Но я прошу у вас прощения, мистер Пауэр, мы отклонились от обсуждения нашего дела. Вы говорили, что купили этот кубок у маркиза ди Сан-Вератрино?

— Вот именно. Теперь я должен сказать вам, что его похитили до того, как он перешел ко мне.

— Как это случилось?

— В ночь перед торгами во дворец маркиза проникли — и украли восемь или десять предметов значительной ценности, в том числе и этот кубок.

— Что было предпринято по этому делу?

Пауэр пожал плечами.

— Полиция, конечно, взяла это дело в свои руки. Грабеж признали делом рук хорошо известной банды международных воров. Двоих из них, француза по имени Дюбле и итальянца по имени Риковетти, поймали и судили: у них нашли некоторые из украденных вещей.

— Но не кубок Борджиа?

— Но не кубок Борджиа. Насколько удалось узнать полицейским, в деле участвовали три человека: те двое, которых я назвал, и третий, ирландец по имени Патрик Кейси. Последний был опытным ночным вором-взломщиком. Именно он, как говорят, и украл все эти вещи. Дюбле был мозгом их шайки и планировал ограбления; Риковетти вел машину и ждал внизу, когда ему спустят добычу.

— А украденные вещи? Они делили их на три части?

— Возможно. С другой стороны, возвращенные предметы имели самую низкую стоимость. Вероятно, самые достойные внимания и красивые предметы поспешно контрабандой вывезли из страны.

— А что же третий, Кейси? Он так и не понес наказания?

— Не в том смысле, какой вы имеете в виду. Он был уже не очень молодым человеком, и мышцы его утратили гибкость. Две недели спустя он упал с пятого этажа здания и мгновенно погиб.

— Где это произошло?

— В Париже. Он попытался ограбить дом банкира-миллионера Дюволье.

— И кубок с тех пор так и не нашли?

— Вот именно.

— Его никогда не предлагали купить?

— Я совершенно уверен, что нет. Могу сказать, что не только полицейские, но также частные детективы искали его.

— А как же деньги, которые вы заплатили?