Яблоки и грецкие орехи

Войдя на рынок, он удивился почти библиотечной тишине, нарушаемой только резкими гортанными выкриками азербайджанцев, торгующих фруктами и овощами. Они навязчиво предлагали свой товар редким покупателям, медленно проходящим между прилавков, живописно заваленных разной снедью. В воздухе стоял сильный запах кинзы, укропа, лаврового листа, яблок, свежего мяса и цветов. Эти запахи окутывали Федора. Несмотря на всю тяжесть похмельного утра, эта пряная смесь располагала, звала зайти и купить все то, что так щедро порождало ее. Пройдя несколько рядов, постоянно окликаемый назойливыми торговцами, он вынужденно остановился у прилавка, на котором в несколько ярусов громоздилась мытая отборная ярко-оранжевая морковка с пушистыми зелеными хвостами, глянцево-блестящие яблоки, бордовая редиска с белыми корешками свисающими, как мышиные хвостики, идеально круглые апельсины с ромбовидными наклейками на арабском языке, толстые пучки сочного укропа, кинзы, петрушки и какой-то еще зелени, названия которой Федор не знал. Серо-коричневые грецкие орехи, ядрено громоздясь, правильной пирамидой вырастали из большого черного полиэтиленового пакета, крича о наличии у продавца изрядного количества лишнего времени. Рядом с этим пакетом стоял такой же с очищенными грецкими орехами, похожими на вынутые мозги маленьких человечков. Когда Федор наткнулся на них взглядом, его сразу замутило. Он остановился, пытаясь затолкать обратно в желудок поднимающийся комок. Тут же всей своей зазывающей мощью, из-за прилавка на него накинулся продавец. Не в силах уже отвертеться от торгаша, Федор сдавленным голосом спросил: “Почем яблоки?”. Спросил Федор и тут же заметил клочок картона с выведенной черным фломастером цифрой “25”.

Федор аж крякнул от такой наглости. В магазине яблоки стоили по семь-восемь рублей за килограмм. Да, они выглядели несколько хуже, чем эти, но яблоки, как говорится, и в Африке яблоки.

Продавец, соскочив с ящика, на котором стоял, обогнул прилавок, и живо подбежал к Федору. Он оказался маленького роста с хищными руками, которые вместе со словами тут же начали летать в воздухе вокруг лица Федора.

Федор сделал очередную попытку уйти, но это ему не удалось, торговец слегка ткнул его рукой в грудь и проникновенно спросил: “За сколька хочиш, а? Гавары, дам, сколька скажэш, брат”, – продолжал он торг, хотя Федор всем своим видом показывал, что ничего у него покупать не хочет. – Бэры, у меня лучше всех товар.

Он подумал, что торговец откажется и отстанет от него, но все случилось по-другому.

Продавец развернулся и уверенным шагом отправился обратно за прилавок, представляющий собой высокий бруствер из фруктов и овощей, за которым прятались весы, выглядывающие только верхушкой циферблата с красной беспокойной стрелкой. Он взял три верхних небольших яблока, бросил их на чашу весов, куда-то вниз, отчего красная стрелка пугливо заметалась из стороны в сторону, затем взял из стопки полиэтиленовый пакетик, сложил в него яблоки и оставил за ”бруствером”. Как показалось Федору, ничего не высчитывая, азербайджанец лаконично произнес: “палтара кило, двадцат рублэй, – широко улыбнувшись золотой улыбкой добавил, – скыдка”. Поставив точку в вопросе стоимости яблок, он вопросительно, по-хозяйски взглянул на Федора, как бы говоря, что процесс далеко не закончен и надо продолжать. Федор помолчал в нерешительности, и полез в карман за кошельком. Ему очень не понравилось поведение торгаша и он решил побыстрее уйти.

Торгаш сделал вид, что не услышал вопроса. Ценник завалился в орехи и Федору было не разглядеть что на нем написано, а подойти и вытащить – постеснялся, поэтому он просто стоял и наблюдал как продавец повторяет свой фокус с мешком и весами. После взвешивания и бросания второго мешка куда-то к первому, торгаш оценивающе посмотрел на Федора. Натренированный глаз уверенно ощупал карманы, вывернул их, пересчитал вплоть до мелочи все деньги и разочарованно скользнув по потертым, стоптанным наружу Федоровым башмакам, уперся ему в лоб. Его мозг моментально принял одну из трех стандартных моделей поведения.