Яблоко раздора

– Ага, террорист и наверняка не один, а группа, – насторожились агенты службы безопасности и тут изолировали незадачливого Алексея, сообщили в центр по борьбе с терроризмом. Тех рыбаков, что готовились к посадке на лайнер, возвратили назад для более тщательной проверки и выяснения намерений. У страха, как известно, глаза велики. Вот и здесь после трагических событий – ударов по башням-близнецам Всемирного торгового центра и зданию Пентагона в США пассажирскими «Боингами», сотрудники спецслужб проявили повышенную бдительность. Был у агентов и сугубо меркантильный, шкурный интерес: прославиться и получить звания, вознаграждение за предотвращение теракта.

– Это же не боевое оружие, а безобидная игрушка, подарок сыну – через переводчика тщетно объяснял Алексей, из-за которого экипаж задержали на неопределенное время для изучения и анализа обстоятельств. У стражей, борцов с международным терроризмом к тому времени сложилась своя железная версия: после взлета самолета рыбаки, угрожая пистолетом-муляжом, собирались захватить пассажиров и пилотов в качестве заложников, изменить курс полета и нанести удар по важному объекту, то есть повторить ужасную операцию.

– Черт тебя дернул купить этот проклятый пистолет!? – наседали на Алексея рыбаки. – В Керчи киоски разными детскими игрушками завалены. Из-за твоего недомыслия, дури вынуждены париться, давать объяснения.

Инцидент разрешился более-менее благополучно. У Алексея изъяли пистолет, как экспонат бдительности спецслужб. Он заплатил штраф, и лайнер взмыл в небо, взял курс на родину. А многострадальный траулер измочаленный солеными штормами, изъеденный коррозией, отправился в свой последний рейс в Бомбей на «иголки». Шансы у рыбаков, которых бездарные политики, разрушив флот, лишили удочки, средств существования, выйти на промысел в океан невелики, однако историю с пистолетом они запомнят надолго.

«ЗНАТОК»

Корреспондент одной из молодежных газет Калмыкии Шура Прибеженко., проживавший в советскую пору в Элисте, очень любил ездить в творческие командировки к чабанам, что затерялись с отарами и кошарами в бескрайних калмыцких степях. Встречали его радушно, угощали бараниной, шашлыками и шурпой, а нередко и мясом сайгака. Их стада тогда еще кочевали, несмотря на выстрелы браконьеров.

Наевшись досыта и исписав блокнот, Шурик на личном авто «Запорожце», заработанном на нефтепромыслах в Амдерме, где за обе щеки уминал оленину и строганину, поздно вечером возвращался в столицу. Багажник был забит бараниной, щедро дарованной чабанами, вроде аванса за добрые публикации. После такого царского приема рука не поднималась критиковать, статьи получались, яркие, как цвета радуги и слащавые, словно липовый мед.

Намотав сотни километров на «внедорожнике» (какие к черту в степи дороги! Езжай, куда глаза глядят), шелкопер возомнил себя знатоком в овцеводстве. Научился по внешним признакам и вкусовым качествам отличать цигейскую породу от романовской, мерина от муфлона, мула от жеребца, сайгака от кенгуру, винторогого козла от осла…

Редактор, вечно недовольный засильем хвалебных статей и очерков, на летучках и планерках, парафиня головы сотрудникам, взывал к боевитости и требовал:

– Побольше критики и остроты! Хватит источать сироп-рафинад, пора и зубы показать, иначе перестанут нас уважать и бояться, резко тираж упадет. Тебе, Саня, чабаны байками, бараниной и спиртом глаза залили, поэтому и рисуешь все в розовом цвете. Поезжай на какую-нибудь захудалую МТФ и ударь фельетоном, чтобы ощутили убойную силу печатного слова, поняли, что мы не лыком шиты. Почесал озадаченный Шурик затылок, досадуя на постулат: «Приказ начальника – закон для подчиненного» и отправился на «Запорожце», больше известном среди автолюбителей под названием «мыльница», а ныне ставший, в той же России, украинской иномаркой, в командировку. Приехал на Богом забытую молочно-товарную ферму и сразу взял калмычку-заведующую в оборот, чтобы быстро справиться с заданием и в статье разнести ферму и ее обитателей в пух и прах. Поднаторев на зоологических терминах, шпарил, как по маслу, всем видом внушая высокую степень осведомленности и знаний в животноводстве.

– Почему у фуражных коров маленькие надои, словно у коз, и жирность молока ниже базисной? Может водой разбавляете? А у крупного рогатого скота не привесы, а отвесы. Отощали, аж ребра выпирают и от ветра шатаются. Почему на практикуете на пастбище активный моцион? Или ждете критики и суровых оргвыводов? – буром попер он на опешившую женщину.

– Стараемся исправить положение, – заверила заведующая. – В рационе теперь не только солома и силос, но и комбикорма.

В запальчивости женщина, не глядя, махнула рукой. Корреспондент проследил взглядом, увидев бурую кучу, возвышавшуюся терриконом за скотным двором, уточнил: