Яблоко

Блеск завещаний и посвящений,
Поверь, не стоит здесь ни гроша!
От обещаний до обольщений —
Короткий шаг.

Так очутиться вдруг за решеткой —
К свободе снова найти ключи!
Прицельный выстрел, твой взгляд короткий…
— Узнал — молчи!

Ангелы

Мне от земли нетрудно отрываться,
Искать другую родину мою.
Я знала, что иду путем Блаватской,
Теперь я этот путь осознаю.

Из тех, кто зван, друзей так много мнимых,
Но избран свет бессмертных маяков…
Душа влечет вперед неумолимо,
Я откликаюсь на далекий зов.

Из снов морей, из древней Атлантиды,
Летят стихи и призраки идей.
И мне в ночи поют эфемериды,
Что ангелы идут среди людей.

Они просты, одежды их неброски,
Горят в глазах — скрижали и Синай,
Вселенные и рухнувшие звезды,
Ад откровений и восторгов рай.

«Как много яблок в этот год…»

Как много яблок в этот год!
Жара. Июль рекорды бьет,
Леса обводит черным
Углем пожаров. В клетках сот
Жужжат, волнуясь, пчелы.

Как будто снова плачет Ра,
Он знает, что в веках жара
Морским пропахла йодом.
А на губах твоих с утра
Тягучий запах меда.

Пусть закусила хвост змея,
Шепни пароль: Аркадия!
Ветра в гремучем свинге.
Мы знаем, друг, и ты, и я —
Немного Меровинги.

Яблоко

Попробуй древний плод запретный,
Вуали мира открывая.
Змей улыбнется: незаметно
Мы оба выскользнем из рая,
Над сонной пристанью рассветной
Сиянье — бездна голубая!
Как вкус дождей инопланетный
На зачарованных губах.

Бессонница

Ночь. Зыбка тишь.
— Милая, спишь?
— Вроде бы сплю…
— Нет, не спишь — бдишь!
— Люблю!

Станы воинов.
Стая воронов.
Ночь для всех темна.
Где-то жизнь вольная…
У меня — луна.
Без дна.

Снова набат.
В горны трубят.
Ночью — не спят
Дозоры и жены.
Хранят обожженный
Закат.

Ночью — зовите!
Время наитий,
Скрестятся нити…
— Только б увидеть
Эти глаза!
— Нельзя.

«Новые рифмы, новые ритмы…»

Новые рифмы, новые ритмы,
Творчества тверд и загадочен почерк.
Движет рукой вдохновитель незримый
И высекает искры из строчек,

Переполняет силой движенья,
Силой вселенской любви заряжает,
Преображая все искаженья
Звездами будущего урожая.

«Ты лежал на пустом берегу…»

Ты лежал на пустом берегу.
Умер бог. Бахрома разлетелась.
Провалился в разлом на бегу,
Совершенно не чувствуя тела,

Но прибой поднимался к ногам,
Щекотали индейские перья.
На душе не разгладится шрам
От единственной страшной потери.

Рябью знаки — следы на песке,
За плечами ворчание — ящер!
Пульс обрушился в левом виске:
Ты живой, все еще настоящий!

Млечный Путь опустил горизонт.
Так близки и бессильны пророки!
В грудь струей — хоть эфир, хоть азот,
Все равно не забвенье, а строки!

«Не касайся ногами земли…»