Яблони на Марсе

В США, да и в других передовых государствах уже зафиксированы рекордные урожаи. Для пшеницы, ячменя, кукурузы они составляют 150–250 центнеров с гектара, для сахарной свеклы, картофеля — 1000–1200. Однако — и это важный момент! — при массовом производстве урожайность тех же культур обычно оказывается в несколько раз ниже. Чтобы понять, где тут собака зарыта, пришлось бы долго на разные лады склонять словосочетания, обязательной приставкой к которым явилось бы слово «экология».

Это просто знамение времени! Человек все более переходит от коммерческого сиюминутного, чисто потребительского мышления не только к энергетическому (оно, видимо, также носит переходный характер) видению процессов, но к мышлению долговременному, даже, можно сказать, вечному — к мышлению экологическому.

Беда в том, что человек упорно навязывает свои представления природе. Товарное производство продуктов питания привело к чистым одновидовым посевам — только пшеница, только рожь, сплошные посадки подсолнечника, кукурузы, это своего рода «солдатики», бесстрашно шагающие навстречу граду снарядов и пуль, которые в них сыплет и природа (климатические невзгоды, бедность почв и так далее), и многие их недруги — сорняки и различные вредители.

Трудно приходится «солдатикам», тесно им в поле: все растения требуют одного и того же набора ресурсов, их корневая система уходит на одну и ту же глубину, они одновременно зацветают и созревают. Словом, буквально наступая друг другу на пятки, они все занимают одну и ту же экологическую нишу. И оказывается, что по сравнению со своими дикими сородичами культурные растения хуже пригнаны к окружающей среде. Что, впрочем, неудивительно: ведь тысячи лет люди развивали в культурных растениях главным образом одно качество — продуктивность. Поэтому на опытных участках при постоянной и дорогостоящей опеке культурные сорта выказывают чудеса урожайности, при массовых же посевах в известной мере предоставленные сами себе, брошенные на произвол судьбы они, попав в трудные условия, свою урожайность теряют.

Львы, верблюды и шакалы

В ГДР создают заповедники для сорняков. У сорняков есть чему поучиться. По ним можно определять состояние почвы: ее потребность в известковании, режим удобрений… А еще сорняки помогают понять природу живучести растений.

Существует такое экологическое понятие — стратегия выживания растений. Еще в конце 20-х годов нашего века советский биолог Леонтий Григорьевич Раменский (1884–1953) по этому признаку разделил растения на три типа: на «львов», «верблюдов» и «шакалов». У львов способности борца, они, захватывая львиную долю почвенных ресурсов, теснят с поля конкурентов. «Верблюды» отличаются выносливостью к неблагоприятным условиям существования, а «шакалы» — их спасает быстрота размножения.

Дикие растения успешно пользуются всеми этими тремя стратегиями. Помогают им утвердиться на земле и разные другие хитрости. К примеру, как только наступают невзгоды, многие сорняки уменьшают свои размеры с тем, чтобы хотя бы часть их могла выжить. Семена самых опасных сорняков прорастают неодновременно, одни из них успевают отцвести до начала уборки, другие же, напротив, цветут после нее…

Снабдить культурные сорта растений цепкостью сорняков, их стойкостью и выносливостью — цель, которую сейчас ставят перед собой ученые. Это крупный резерв увеличения эффективности сельского хозяйства. И уменьшения энергетических затрат!

Попытки мобилизовать естественную энергию, заключенную в самих растениях, делает экологическая генетика культурных растений. В СССР эту новую науку развивает отряд ученых, возглавляемый членом-корреспондентом АН СССР президентом АН Молдавии Александром Александровичем Жученко. Задача эта сложна, ибо на генетическом уровне надо разбудить, растормошить адаптивный, приспособительный потенциал культурных растений, не утеряв при этом важных для дела урожайности хозяйственных признаков.

Есть и другие обещающие идеи. К примеру, стоит попытаться пересмотреть проблему борьбы с сорняками, постараться превратить их из злейших врагов в союзников. Ведь при отсутствии на поле сорняков почвенная микрофлора обедняется. Кроме того, своими длинными корнями сорняки увеличивают биологический обмен между приповерхностным и более глубокими слоями, что уменьшает эрозию почвы. Так отчего же не попробовать создать смешанные посевы, в которых превращенные во «львов» культурные растения (интенсивные сорта с широкими листовыми пластинками, быстро развиваясь, они заглушают конкурентов) сами бы препятствовали буйному развитию сорняков. И они превратились бы в полезные компоненты такого агросообщества, могли бы, скажем, снижать почвоутомление, увеличивать содержание в ней азота…