Яблони старца Амвросия (сборник)

А пароход все ближе и ближе подходит. Смотрю я – вроде «Святогор», а вроде как и другой какой-то. И флаг на нем черный, и название другое – «Термидор»[18], и спереди и сзади на нем пулеметы стоят, а возле них – вооруженные люди. Что за гости такие к нам пожаловали? Вот подвалил этот «Термидор» к причалу, сбросили они сходни, и спрыгнул на берег какой-то человечек невысокого роста, в фуражке и кожанке, с кобурой на поясе. Наверное, у них самый главный. Взмахнул рукой да как закричит во всю глотку:

– Товагищи! Мы пришли дать вам свободу!

А голос у него хоть и громкий, да тонкий и визгливый, прямо как у бабы. И слова выговаривает как-то странно, словно не по-русски. Народ молчит, пялится на него во все глаза. Только один хромой дед Аким решился голос подать:

– А ты, мил-человек, кто такой будешь? Мужик али баба?

Мы все так и обмерли. А этот, в кожанке, так глазами сверкнул, что не будь дед Аким подслеповат, он бы со страху окочурился. И закричал еще громче:

– Я – Дога Г-гадзецкая, комиссаг боевого отгяда имени товагища Магата! Мы явились освободить вас от эксплуататогов!

Это надо же, баба, а корчит из себя мужика! Хотя оно и понятно: кто такое страшилище замуж возьмет? Смерть, и та, наверное, краше будет… Вот эта Дора… дура… и борется, вернее, бесится. А что ей еще делать?

Тут дед Аким опять полез с расспросами:

– А кто такие эти экс… ис… плутаторы?

– Это тиганы и угнетатели! (Ну и горластая же баба эта Дора! Это надо же при таком росточке этакий голосище иметь!) Товагищи! Вливайтесь в наши гяды богцов за свободу! Отныне тот, кто был ничем, станет всем! Свегнем могучей гукою гнет вековой навсегда! Да здгавствует г-геволюция!

Вот оно что! Выходит, у нас теперь новая власть… И кто к ней примкнет, тот жить будет всласть… Что ж, это по мне. Пожалуй, вольюсь-ка я в их ряды…

Да только отец Яков меня опередил. Вышел вперед, повернулся к нам да как крикнет:

– Не слушайте, чада, этих смутьянов! Не доведут они вас до добра! Помяните мое слово – не доведут!

– Взять его! – огрызнулась Дора. Тут ее люди к попу подбежали да поволокли к сараю, что на берегу стоял. По народу ропот пошел…

Тут я баб растолкал, шагнул к ней и говорю:

– Возьмите меня к себе! Я тоже хочу бороться против тиранов!

А она мне в ответ:

– Именем геволюции назначаю тебя здешним комиссагом.

Ну что, разве я неправильно сделал, что влился в эти самые ихние ряды? Кто я раньше был? Степка-шалопай. А теперь я комиссар Степан Гуркин! Был ничем, а стал всем!