Яблони старца Амвросия (сборник)

– Пригласи остальных епископов, – спокойно произнес он. – Скажи им, что дело очень важное. Я сейчас приду. Поспеши же, брат Иаков!

* * *

…Когда все епископы наконец собрались, владыка Нонн велел привести Маргариту. Войдя, она с плачем бросилась к его ногам:

– Молю тебя, сжалься надо мной! Не погнушайся моими грехами – я знаю, что они бесчисленны и тяжки! Спаси меня!

– Что ты хочешь? – строго спросил владыка Нонн.

– Я не хочу больше грешить… – сквозь слезы произнесла Маргарита. – Я хочу стать христианкой!

Епископы смотрели на нее – некоторые с сочувствием, но большинство с недоверием. И молчали.

– Что ж, дочь моя, – участливо произнес владыка Нонн. – Твое желание стать христианкой похвально. Но по церковным правилам нельзя крестить… – Он осекся, словно опасаясь произнести слово, которым слишком часто называли эту женщину. – Видишь ли, одного твоего желания креститься еще недостаточно. Ты должна раз и навсегда расстаться с прежней жизнью и начать жить по-новому. Хватит ли у тебя решимости на это? Хватит ли стойкости не вернуться на стези греха? Согласись, что я не могу крестить тебя без поручителей, которые подтвердят искренность твоего раскаяния, а после крещения будут наставлять тебя в заповедях Христовых. Пойми сама…

– Почему ты мне отказываешь? – зарыдала Маргарита. – Ведь я не хочу больше грешить… а ты не хочешь помочь мне спастись! Ты ответишь за это перед своим Богом! Мои грехи падут на тебя! Разве твой Бог не пришел в мир, чтобы спасти грешников? Почему же ты, Его служитель, отказываешься мне помочь?

Владыка Нонн молчал. Похоже, он раздумывал над словами Маргариты. А потом произнес:

– Как поступим, братие? Господь сказал: «Грядущего ко Мне не изгоню вон» [51] …

Епископы переглянулись, разводя руками:

– Да что тут скажешь? Дивны дела Твоя, Господи!

– Ишь как убивается, бедная! Похоже, и впрямь кается…

– Вот так и та блудница у ног Спасителя плакала… а Он ее помиловал. Как же мы ей откажем?

– Надо бы патриарху сообщить… – промолвил престарелый епископ Макарий, славившийся своей осторожностью. – Уж больно дело-то такое… заковыристое. Ты бы, владыко, послал к нему своего дьякона. Глядишь, Святейший бы и рассудил, как оно разумнее будет сделать. А мы бы по его слову и поступили… за послушание…

– Так и сделаем, – заключил владыка Нонн. – Встань, дочь моя, и молись Богу, Которому ведомы не только наши дела, но и помышления сердечные. И да свершится над всеми нами Его святая воля!

* * *

От патриарха я вернулся не один. Вместе со мной пришла и главная из антиохийских диаконис [52] , престарелая мать Романа, которой патриарх поручил прислуживать при крещении Маргариты. А после этого – наставлять ее в заповедях Христовых.

По правде говоря, я не ожидал, что патриарх разрешит крестить блудницу. Да еще и без поручителей. Однако он благословил владыке Нонну немедленно совершить над Маргаритой таинство крещения.

– Скажи ему так, – промолвил он. – Поистине, честной отец, это дело ожидало тебя. Знаю, что ты – уста Бога, сказавшего: «…если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста» [53] .

* * *

– Встань, дитя! – ласково произнесла мать Романа, касаясь плеча Маргариты, распростертой на каменных плитах пола. Медленно поднявшись на ноги, та с недоумением уставилась на старушку-диакониссу. Потом перевела взгляд на владыку Нонна…

– Как тебя зовут? – спросил епископ, обращаясь к ней. – Маргаритой?

– Нет! – зарыдала она. – Нет! Это не имя, а прозвище. Мне его дал хозяин. Там у нас не было имен, только прозвища… Постепенно я привыкла к нему, и даже когда получила свободу, продолжала зваться Маргаритой. Мне казалось, это прозвище так подходит к моим нарядам и украшениям! Но я помню свое настоящее имя. Меня зовут Пелагия.

– Вот оно как… – участливо произнес владыка Нонн. – Значит, ты не Маргарита, а Пелагия…

Пелагия! А ведь именно так звали мою сестру… И она тоже была белокурой, как эта… Но нет! Моя сестра не может быть блудницей! Иначе она мне не сестра!

– Постой-ка, владыка! – вмешался рассудительный епископ Макарий. – А ведь она никак крещеная. Взгляни, что у нее на шее! Видишь? – И указал на маленькую деревянную рыбку [54] , что висела на шее у Маргариты.

– Сомнительно, – возразил владыка Нонн. – Посмотри, владыко, здесь выцарапано имя… разве ее так зовут? Да это и не женское имя. Так что вряд ли она крещена. – Вслед за тем он обратился к Пелагии: – А теперь, дочь моя, исповедуй все свои грехи. И знай: исповедь твою принимает Сам Бог. Я же лишь свидетель. Поэтому не скрывай ничего – твое покаяние должно быть искренним. Без него тебе не войти в Царство Небесное.

* * *