Яд бессмертия

«Что ты, это еще пустяки!» – подумала Ева, но промолчала и согласно кивнула. Потом она включила диктофон, назвала себя, свой личный номер, зачитала Мэвис ее права. Начался замедленный повтор неоднократно пройденного.

– Вы утверждаете, что, явившись домой к потерпевшей, чтобы с ней побеседовать, застали там других людей?

– Да, несколько человек. Это было похоже на небольшую вечеринку. Я узнала Джастина Янга – ну, ты его, наверное, помнишь, это известный актер, и Джерри Фитцджеральд, манекенщицу. Там был еще один мужчина, незнакомый. Похож на «пиджак» – ну, на крупного менеджера.

– Пострадавшая напала на вас?

– Да, мне разок попало, – уныло подтвердила Мэвис, трогая шею. – Набросилась, как разъяренная кошка! Она так вращала глазами, что я сразу поняла: накачалась.

– По вашему наблюдению, она употребила наркотическое средство?

– Тогда уж – злоупотребила. Глаза размером с колесо, а силища… Мне уже приходилось мериться с ней силами, ты же видела. – Ева поморщилась. – В тот раз я могла справиться с ней в два счета, а тут…

– Вы дали ей сдачи?

– По крайней мере один раз я ее зацепила. Она меня оцарапала – не ногти, а когти! Ну, я вцепилась ей в волосы. Кажется, нас растащили Джастин Янг и тот «пиджак».

– Что было потом?

– Еще минуту-другую мы с ней ругались. Потом я ушла. Двинулась по барам.

– Куда именно вы пошли? Долго там пробыли?

– Я точно не помню. Заглянула в пару местечек. Кажется, сперва в «Зигзаг» – это на углу 61-й стрит и Лексингтон-авеню.

– Вы с кем-нибудь разговаривали?

– Да с кем бы я стала разговаривать в таком состоянии? Лицо горит, настроение хуже некуда… Заказала «тройной зомби» и уткнулась в рюмку.

– Как вы расплачивались?

– Кажется, кредитной карточкой.

«Уже легче, – подумала Ева. – Есть данные о времени и месте».

– Куда вы отправились потом?

– Так, шаталась, заглядывала в разные подвальчики. Я здорово нагрузилась…

– Значит, вы и там заказывали спиртное?

– Наверное. Во всяком случае, когда мне взбрело в голову зайти к Леонардо, я была совсем пьяная.

– Как вы туда добрались?

– Пешком. Надо же было хоть немного протрезветь! Вот и побрела. На своих двоих.

Надеясь освежить память Мэвис, Ева повторила все, что успела зафиксировать.

– Так куда вы пошли после «Зигзага»? – спросила затем она.

– После двух «тройных зомби»? Я уже не шла, а тащилась. Понятия не имею, куда я отправилась, Даллас! Не знаю, как называются остальные заведения, в которых я побывала, и что еще пила. Все как в тумане. Музыка, смех, танцы на столе…

– Танцы на столе? – Ева ухватилась за эту зацепку. – Танцевала женщина или мужчина?

– Мужчина. Высокий, как будто с татуировкой. А может, это была и не татуировка, а краска. То ли змея, то ли ящерица.

– Как этот танцор выглядел?

– Брось, Даллас, меня не интересовало то, что выше пояса.

– Вы к нему обращались?

Мэвис закрыла лицо руками, напрягая память. Это занятие, судя по всему, требовало нечеловеческих усилий.

– Не помню, хоть плачь! Все-таки я сильно набралась. Помню только, как шла. Я решила во что бы то ни стало добраться до Леонардо. Мне не хотелось вваливаться к нему пьяной: ведь я считала, что увижусь с ним в последний раз. И я выпила таблетку для протрезвления. А потом я нашла ее. Уж лучше бы было остаться пьяной…

– Что вы увидели, когда вошли в студию Леонардо?

– Кровь. Столько крови! Все перевернуто, порвано… Я испугалась, что Леонардо покончил с собой, бросилась туда, где он обычно работал, и увидела ее. – Начиная с этого момента, воспоминания Мэвис стали гораздо отчетливее. – Я увидела ее… Узнала по волосам и одежде – она с вечера не переоделась. Зато лицо… Его, можно сказать, уже не было. Я хотела закричать, но не смогла и опустилась рядом с ней на колени. Не знаю, что я собиралась сделать, просто у меня было ощущение, что надо что-то предпринять. Потом этот удар по голове… Очнувшись, я вызвала тебя.

– Видели ли вы кого-нибудь на улице, подходя к дому?

– Нет. Было очень поздно.

– Расскажите, как вы попали в дом.

– Охранное устройство не работало, но это меня не испугало: уличные хулиганы часто их разбивают. Я ничего не подумала, просто вошла.

– Как вы попали в студию?

– Дверь была не заперта.

– Вы вошли и увидели Пандору. Вы с ней не разговаривали, не ссорились?

– Нет… Я же уже сказала: она лежала мертвая!

– Раньше вы дважды с ней скандалили. Повторился ли у вас скандал вчера в квартире Леонардо?

– Это с мертвой-то?! Слушай, Даллас…

– Почему вы скандалили с ней раньше?

– Она грозила, что навредит Леонардо. – На исцарапанном лице Мэвис отражались все ее чувства сразу: боль, страх, горе. – Она вцепилась в него мертвой хваткой! Мы с ним любим друг друга, но она его не отпускала. Ты же сама видела, какая она была, Даллас!

– Вам очень дорог Леонардо?

– Я его люблю, – тихо ответила Мэвис.

– И готовы на все, чтобы его защитить?

– Я решила больше ему не мешать, – ответила Мэвис с достоинством, которое пришлось Еве по душе. – Иначе она бы ему напакостила, а я не хотела, чтобы это случилось.

– Мертвой она уже не сможет напакостить ни ему, ни вам, – осторожно заметила Ева.

– Я ее не убивала!