Яд для императора

– Господин начальник извещает, что никаких пассажирских поездов до утра не будет. Только грузовые составы. Один как раз готовится к отправлению. Стоит на шестом пути.

– Отлично! – воскликнул Дружинин. – Отправляемся на шестой путь!

Он подскочил к карете, распахнул дверь и приказал арестованному:

– Вылезай! Да поживее, мразь!

– Что же вы ругаетесь, ваше благородие? – отвечал арестованный, выбираясь из кареты. – Арестовали ни за что ни про что, а теперь еще обзывают по-всякому…

– Можешь не называть меня «ваше благородие», – заявил на это Дружинин. – Ты, я думаю, тоже не из простых людей. Но от этого ты не становишься лучше! Впрочем, не будем терять времени; главный разговор у нас впереди. Пошел, чего встал!

И он подтолкнул задержанного в сторону железнодорожных путей. За ним последовал Углов, за ним – полицмейстер с агентом. Процессия из пяти человек миновала первые два пути, на которые подавались пассажирские составы. Затем пришлось спуститься на железнодорожное полотно и огибать стоявшие здесь товарные составы. Достигнув шестого пути, Дружинин уверенно повернул налево, где находилась голова поезда. Вскоре показался и паровоз. Титулярный советник быстро вскарабкался в кабину и приказал находившейся там поездной бригаде:

– Ну-ка, ребята, ступайте пока, чайку попейте. У нас тут дело государственной важности.

Машинист начал было возражать, но затем, поняв, что имеет дело с людьми высокого ранга, махнул рукой и последним покинул паровоз. Тогда Дружинин высунулся из кабины и скомандовал:

– Ну что, Андреич, пускай наш закадычный друг Григорий сюда лезет, и ты за ним. А больше нам здесь никто не нужен. Да и тесно тут, троим едва места хватит.

– Нет, я не могу допустить, чтобы допрос задержанного проходил без моего присутствия, – заявил Глухов. – Я здесь представляю закон! И пыток я не допущу!

– Хорошо, залезайте, – разрешил титулярный советник, который окончательно взял инициативу в свои руки. – А насчет пыток посмотрим…

Услышав слово «пытки», задержанный поначалу категорически отказался залезать на паровоз. Однако, получив от Углова пару чувствительных ударов, смирился и стал подниматься по лесенке. Вслед за ним поднялись Глухов с Угловым. Агент Синицын остался на земле.

Когда все четверо оказались в кабине, Дружинин распахнул дверцу топки. На пришедших пахнуло жаром – в топке вовсю бушевало пламя. Однако титулярному советнику этого жара, видимо, было мало. Он схватил лопату и, умело орудуя ею, словно заправский кочегар, подбросил в топку еще угля. А затем сказал, обращаясь к руководителю группы:

– Теперь это орудие труда какое-то время не понадобится. Можно использовать его для других целей. У тебя веревки много?

– Достаточно, – отвечал Углов.

– Тогда давай, привязывай его к лопате, – распорядился Дружинин.

– А, так ты хочешь сделать, как в ГРУ с предателями поступали! – догадался статский советник. – В печку его засунуть!

– Точно так, – кивнул Дружинин. – Я только еще не решил: с головы начинать или с ног. Правильней, наверно, ногами его подавать: так дольше мучиться будет.

– Что значит – в печку?! Меня – в печку?! – закричал бывший лакей. – Как это?! Это против всяких цивилизованных норм!

– А яд императору подсовывать – это по нормам? – спросил его в ответ Углов.

– А с бандитами дружбу водить – это цивилизованно? – добавил Дружинин. – Между прочим, к тебе, гадина, еще особый счет есть. Из-за тебя погибла женщина… Лучшая женщина, которую я когда-либо знал! И ты за это ответишь!

– Помогите! – вскричал бывший лакей, кидаясь к полицмейстеру. – Защитите меня от этих извергов! Я вам все расскажу, клянусь! Завтра же! Только увезите меня отсюда!

– Да, я так и сделаю! – заявил Никита Фомич. – Вижу, что допустил ошибку, дозволив вам привести арестованного сюда. Я его забираю и ухожу.

И он действительно взял бывшего лакея Кругликова за рукав. Однако титулярный советник бесцеремонно скинул руку полицмейстера и отодвинул его в сторону.

– Вы, Никита Фомич, пока отдохните, – заявил он. – Вон там, на скамеечку, сядьте и отдохните. Вы свой протест против наших действий заявили – и достаточно. Дальше за все мы со статским советником отвечаем. А если попробуете нам помешать – придется отправить вас наружу, к вашему агенту.

Никита Фомич попробовал настоять на своем, но на помощь Дружинину пришел Углов, и полицмейстер сдался.

– Ладно, драться я с вами не буду, – сказал он. – Но имейте в виду – за нарушения закона вам придется отвечать.

– Так и быть, ответим, – сказал Дружинин. После чего произнес, обращаясь уже к задержанному: – Да не брыкайся ты так, стой смирно! А то вон лопата ходуном ходит. И давай, дорогуша, открой ротик пошире, я вон эту тряпицу тебе в него засуну, чтобы не орал.

– Не надо тряпицу! Не надо на лопату! – зачастил задержанный. – Зачем затыкать мне рот? Ведь вы хотели услышать мои показания!

– Да, хотели, – подтвердил Углов. – А что, ты уже готов их дать?

– Я готов, совершенно готов! – вскричал бывший лакей. – Я все расскажу, с самого начала!

Члены опергруппы переглянулись.