Яд для императора

Негоциант Кузьмищев добежал до перекрестка и свернул направо. Дружинин сделал так же. Он все время увеличивал скорость бега, надеясь, что вскоре начнет нагонять противника. Однако, к его удивлению, цель не приближалась — они бежали с одинаковой скоростью.

Так они миновали еще один квартал, и убегавший вновь свернул — на этот раз направо. А когда Дружинин добежал за угла и свернул, он обнаружил, что улица впереди пуста — преследуемый исчез.

Титулярный советник остановился, а затем вновь двинулся вперед, но уже шагом, внимательно вглядываясь в окружающие дома. В третьем доме от угла он обнаружил узкий проход. Пройдя по нему, он оказался во дворе-колодце, из которого вело три разных арки — соответственно на три улицы. Выругавшись, титулярный советник остановился. Уже слышался топот ног бегущего изо всех сил Углова; вскоре он уже стоял рядом со своим товарищем.

— Все, можешь расслабиться, — сообщил ему Дружинин. — Утёк наш негоциант. Видишь три арки? В какую он побежал, я не знаю. Так что смысла торопиться больше нет.

— Что значит «нет смысла торопиться»? — возмущенно ответил руководитель группы. — Нечего стоять! Вон, слышишь, городовой свистит? Беги ему навстречу, объясни, что произошло. И от имени любого начальства — полицмейстера Глухова, графа Орлова, хоть самого Государя императора — требуй, чтобы он собрал еще полицейских и чтобы они перекрыли улицы, ведущие к центру, и устроили облаву. Его еще можно найти! Человек без пальто, без цилиндра, разгоряченный бегом… Изменить внешность или переодеться он уже не успеет. Опиши городовому его внешность — и вперед! А я попробую осмотреть окрестности. Может, он далеко не ушел, а затаился где-нибудь поблизости.

С этими словами статский советник достал свой револьвер и направился к ближайшему подъезду. А Дружинин побежал выполнять распоряжение начальства.

Городового он действительно встретил за первым же поворотом. И даже довольно быстро сумел убедить его, что представляет собой начальственное лицо, имеющее право командовать. В короткое время была организована цепь полицейских, которые прочесали все окрестные улицы вплоть до самого залива. Они задержали два десятка бродяг, ночевавших, ввиду наступившего теплого времени, прямо под мостами или стенами домов, а также несколько прохожих, возбудивших их подозрения. Дружинин и присоединившийся к нему несколько позже Углов лично осмотрели каждого из задержанных. Однако ни один из них не был похож на бывшего лакея Григория Кругликова или на его тезку, негоцианта Кузьмищева. К утру, когда ночная тьма уже начала редеть, статский советник был вынужден признать свое поражение. Убийца императора Николая, наконец установленный, был упущен. Все приходилось начинать заново.

Глава 28

На следующее утро следственная группа вновь собралась на совещание. Ввиду изменившихся обстоятельств оно проводилось не на квартире Угловых, а в кабинете полицмейстера Глухова. Поэтому в совещании не участвовала Катя — ее присутствие было бы трудно объяснить хозяину кабинета. Статский советник рассказал об их с Дружининым ночном визите на Садовую улицу, о результатах обыска, о произведенной засаде и ее плачевном результате.

— Таким образом, мы выяснили, что бывший лакей Григорий Кругликов, в последнее время проживавший в столице под именем Григория Кузьмищева, несомненно причастен к смерти императора, — сказал он, подводя итоги своего доклада. — И, скорее всего, он совершил это преступление по заданию какой-то иностранной державы — об этом говорит тщательно продуманное содержание его сундучка. Видимо, шпион имеет еще одно задание — потому он и остался в столице, потому вертится вокруг государственных людей, близких к новому Государю. Однако нам не удалось установить главного — узнать, кем послан убийца, почему ему было дано такое задание и что ему требовалось от Николая Алексеевича Милютина. Преступник скрылся, и где его теперь искать, я не знаю. А найти его нужно, очень нужно! Так что вся надежда на Никиту Фомича и его подчиненных.

Все взгляды обратились к полицмейстеру Центрального округа. Никита Фомич некоторое время размышлял, барабаня по столу пальцами, затем произнес: