Яд для Наполеона

Грудь Сары теснило волнение, кровь пульсировала в висках, почти как в ту ночь, когда мать сообщила ей об убийстве мистера Коббета, ее приемного отца. На сей раз однако сердце билось как-то иначе. В какой-то момент Сара усомнилась, подумала, не ошиблась ли она, действительно ли танцующий с ней господин и юноша из детства — один и тот же человек, не почудилось ли ей это? Сомнения, однако, развеялись, а сердце наполнилось уверенностью. Хотя прошло столько лет, неизменной осталась манера двигаться, а главное — глаза. Их она никогда не забудет, ибо этот взгляд преследовал ее в бредовых видениях, когда, балансируя между жизнью и смертью, она лежала в нищенской каморке своей любимой матери. Сара помнила, что физическая боль, от которой останавливалось дыхание, сопровождалась и моральными страданиями, страхом не увидеть его никогда. Так и случилось — они больше не встретились. И вот теперь, после испытания на прочность, которое прошли ее чувства, после всех потрясений, явилась тревожная уверенность: глаза, которые она искала все эти годы, глаза, которые вспоминала, любуясь звездами в ясные летние ночи, принадлежали хозяину светского раута, куда она пришла совсем не ради развлечения, а по патриотическому долгу.

После окончания танца Жюльен проводил мадемуазель Коббет к тому месту, где они оставили виконта.

— Вы замечательно танцевали, несмотря на неловкого партнера, — сказал Жюльен.

— Ах, право, оставьте комплименты, мсье! — возразила Сара.

— Старания нашего хозяина искупают любые возможные огрехи, — добавил Жиль.

— Мадмуазель, — Жюльен легким поклоном поблагодарил Сару, которая ответила ему реверансом, а затем точно так же приветствовал ее спутника: — Виконт.

— Мсье Ласалль. Сегодня мы с вами не в равных условиях. При следующей встрече надеюсь увидеть вас без маски.

— Поверьте, я желаю того же не меньше вас, — ответил Жюльен и, повернувшись, удалился.

— Мадмуазель, — сказал Жиль, оставшись с Сарой вдвоем, — должен сообщить вам, что я не ошибся. Здесь нет ничего достойного внимания. Я уезжаю. Не угодно ли вам составить мне компанию?

— Виконт, вы предъявляете к нынешнему, насквозь обуржуазившемуся миру чрезмерно высокие требования. Я еду с вами.

— Да будет так, дорогая. Прошу вас, — Жиль предложил ей руку.

В вестибюле он привычно обернулся, чтобы бросить беглый взгляд по сторонам, и заметил на боковой лестнице странную фигуру. Отказываясь верить собственным глазам, Жиль в растерянности сделал навстречу несколько шагов. Сосредоточенно глядя под ноги, по ступеням тяжело поднимался старик с цветочным горшком в руках. Виконт видел его в профиль со спины, но, ступив на последний марш, прежде чем скрыться из виду, пожилой господин на миг повернулся к нему лицом. При виде знакомых черт Жиля охватили противоречивые чувства. На миг его сердце уколола жалость, однако ее тут же поглотило бурное море неприятных воспоминаний, которые заставили Жиля напрячься.

Отец сильно постарел и изменился почти до неузнаваемости, но это был, несомненно, он. Одетый отнюдь не празднично… И поднимался как будто к себе домой… Стало быть… он живет здесь, под одной крышей с наглым американским выскочкой в маске!

— Что-то случилось, виконт? — спросила Сара, подойдя к нему, когда старик скрылся на втором этаже.

— Уже поздно, а я вдруг вспомнил о кое-каких неотложных делах, требующих моего внимания, — ответил Жиль и поспешил забрать у лакея шляпу и накидку.

Бал, тем временем, продолжался. Шампанское лилось рекой, гости пребывали в эйфории.

— Как тебе понравилась мадемуазель Коббет? Прелестна, не правда ли? — поинтересовался Огюст.

— Очередная светская вертихвостка, — отреагировал Жюльен, погруженный в свои думы. — Порядочная женщина не позволила бы себе появиться в сопровождении такого кавалера.

— Не понимаю, почему это она не может появиться в обществе виконта… Послушай, а где же наш таинственный связной? Почему не явился?

— Возникли некоторые осложнения.

— Что ты имеешь в виду?

— У нас еще будет время это обсудить, — поставил точку Жюльен, заметив, что к ним приближаются две дамы.

— Ты как всегда полон тайн, — изрек Огюст, предвкушая приятное знакомство.

13 Неожиданное открытие

Пятого марта 1815 года в королевские покои в парижском дворце Тюильри, нарушая нормы придворного протокола, сломя голову ворвался курьер со срочным донесением. Двумя днями позже, в Вене, другой фельдъегерь около шести утра поднял с постели князя Меттерниха, министра иностранных дел Австрии и одного из главных политических деятелей Европы той эпохи. Оба посланца доставили зловещие депеши одинакового содержания: Бонапарт с шестьюстами пятьюдесятью солдатами и офицерами Старой гвардии покинул Эльбу и движется в Париж.