Яд древней богини

До того момента, как они обменялись обручальными кольцами и женщина-распорядитель поздравила их с законным браком, Ирине все казалось, что ничего такого с ней случиться не может. Что она проснется и обнаружит: все исчезло, испарилось… она прикорнула в танцзале или в поезде, который везет ее на гастроли… или еще где-то. И Руднева рядом с ней нет и не было. Это она замечталась, увлеклась… воспарила в облака. Пора приземляться!

Вокруг смеялись приглашенные, хлопали пробки от шампанского, пахло цветами, духами, и она, в белом платье, в веночке и фате находилась на грани забытья… что-то говорила, двигалась, улыбалась, принимала поздравления… но сквозь дымку отстраненности. Будто все происходило не с ней, Ириной, а с другой, красивой и достойной женщиной. Эту другую женщину взял под руку и повел к выходу влюбленный супруг… подхватил на руки, понес к машине… Эта другая вошла с ним в уютную, превосходно обставленную квартиру, чтобы быть в ней хозяйкой. Это другую целовал, обнимал и лелеял молодой, привлекательный мужчина. Другая родила ему ребенка…

Ирина до сих пор не поверила до конца, что она жена Руднева - законная, любимая, уважаемая и желанная. Может быть, поэтому и не бросала «Фуэте». А вдруг счастье ее обманет - вспорхнет и улетит? И останется она одна-одинешенька, без кола, без двора, без гроша за душой. Зарубки прошлого! Как глубоко, крепко въелись они.

Появление Загладина, призрака из болезненного кошмара, напомнило ей, кто она. Прошлое догнало, грубо вторглось в ее новую благополучную жизнь. Чтобы помочь Ирине понять, как она любит своего мужа, как боится его потерять.

- Ира! - позвала из своей комнаты свекровь. - Ирочка! Иди сюда!

Она поспешила одеться, захватила с собой лекарство. Наверное, Екатерине Максимовне плохо. Поскольку своей матери Ирина не помнила, называть свекровь «мамой» не смогла - она никого так не называла. Та не обиделась, приняла как должное, что невестка обращается к ней по имени-отчеству.

- Я тебе кое-что рассказать хочу, дочка, - пробормотала свекровь, когда Ирина подошла. - Ты сядь… Мне душу облегчить надо. Умру я скоро.

- Ну, что вы! - вздохнула Ирина.

- Ты не спорь… Я смерть видела! Зимой еще… Ты к телефону-то не подходи, не бери трубку! А то и ты… - она закашлялась, тяжело, со свистом втягивая воздух.

- Что? - наклонилась Ирина.

- Мне смерть звонила… Говорит: «Хочешь на меня посмотреть? Подойди к окну, что выходит во двор, когда три пробьет! Так и сказала… «три пробьет». Странно, правда? Я сперва испугалась, потом забыла, а потом… случайно на часы глянула - три! Я - к окну, а она… там, между деревьев… стоит, вся в черном…

- Кто?

- Я же говорю - смерть. А сыщику я про то не поведала… постеснялась.

«Она бредит, - подумала Ирина. - Надо будет вызвать врача».

Глава шестая

- Ну, как? Поедешь к Ершову? - спросила Ева, разливая по чашкам какао.

- Надо бы… - без энтузиазма кивнул Славка.

Он взял горячую ватрушку и начал вяло жевать - аппетита не было. Легкое дело о хулиганстве, не предвещавшее никаких осложнений, зашло в тупик. Олег Загладин оказался ложным претендентом на роль телефонного террориста, а другого пока не появлялось. Слежка за домом, где проживали Рудневы, тоже ничего не дала. То ли злоумышленник сам решил затаиться на время, то ли его спугнули - оставалось только гадать. Охранник, приставленный Рудневым к бабушке с внуком, разводил руками - он считал происходящее дурной шуткой и никого не подозревал.

- Завистника ищите, - посоветовал он Смирнову. - Кому-то не дают покоя деньги Гордея Ивановича, его молодость, красавица жена и вообще… совершенно ничем не заслуженное счастье, свалившееся на господина Руднева. У нас ведь народ богатых не жалует. Да и христианство к этому руку приложило: дескать, как верблюду не пролезть в ушко иголки, так и богатею в рай не попасть. А поскольку ждать высшей справедливости невтерпеж, люди берут на себя задачу создать «буржую» ад на земле.