Яд иллюзий

 Жизнь цвела и буйствовала изобилием красок, отдавая мне только лучшие свои плоды, саму соч. Карьера стремительно набирала обороты, личная жизнь являла собою воплощение сказки, каждое желание сбывалось мгновенно. Что же касается общества, то подобно маслине, что купается в соусе, я ни дня не мыслила без него своего существования.

 Как неосмотрительный Икар, в пылу вдохновения и экстаза, я неслась к облакам. И оказалась низвергнута со страшной силой прямо в ад! В холодную и удушающую, парализующую волю тьму, что только и ждала момента моего судьбоносного падения, заведомо разверзнув подо мной пропасть.

 Я часто вижу эту тьму во снах, где всякий раз она напоминает, что по-прежнему мной владеет. И горе мне, решись я потревожить принадлежащие ей воспоминания, реакция последует незамедлительно – наказание не менее жестокое, чем прежнее.

 На том месте, где притаилась память о ней, стоял специальный, предохраняющий замок, не имеющий ни ключа, ни шифра, созданный тяжелыми усилиями на протяжении длительного времени.

 Это очень строгий завет. Табу! Грань, за которой скрывается самый злой и хищный из всех монстров – Отчаяние!

 Никуда не деться мне от того, что жизнь раскололась на двое.

 До и После.

 Об этом не обязательно говорить вслух, как и притворяться, будто ничего не случилось. Все  равно уже ничего не изменить. Я стала другим человеком, преобразилась даже внешне. Аскет-переводчица, без пошлого, без будущего, которая не переносит общество людей и всю оставшуюся жизнь намеревается прожить в каком-нибудь тихом месте, ограничив связь с миром до минимума, а если удастся, вообще обойтись без оного, и так же тихо и незаметно умереть, что б никто не догадался.

 Поэтому, если в силу каких-то рефлексов, частично связанных с памятью двухгодичного прошлого я ощущала не понятные мне переживания, то не имела права искать ответы в «базе данных», доступ в которую надежно охранялся.

 Все то время, что я лежала в кресле, прикрыв глаза и старалась отдохнуть, приходилось прилагать усилия, чтобы отогнать подальше от той чертовой «базы данных» настырные и опасные размышления. Внушать себе, что это обычный шок, свойственный любому другому человеку, узнавшему о столь нетипичном здесь событии – убийстве…

 И тут же другой, пока только слабо жужжащий, но уверенный, с ехидцей голос попытался опровергнуть мои выводы: «Пусть бы всадники Апокалипсиса вдруг нагрянули со всеми стихийными бедами, вскочили собственной персоной в твое окно – ты бы глазом не моргнула! Полгода назад ты решилась предстать перед людьми, всего полгода назад! Все остальное время ты жила в другом мире, не так ли? Или до сих пор думаешь, что все - только сон? Может, признаешь, что впервые в тебе что-то зашевелилось, среагировало…»

 Я бессознательно сцепила зубы, от чего стало трудно дышать.

 «Ты думаешь сейчас о том странном  молодом человеке в черном, – шипел голос. –  Он тебя зацепил!»

 Потому что он подозрителен! Чрезвычайно подозрителен, разве нет? Не удивлюсь, если его арестуют не сегодня, так завтра. Он не только грубостью меня зацепил, есть еще что-то… Тайна, одним словом!

 «Какое тебе дело до чьей-то тайны?»

 Человеческая сущность!

 «Человеческая сущность темна и непостижима! Может, ты почуяла в нем убийцу, который преспокойно прохлаждался в театре, после всего содеянного, как хитрый змей? Но при этом  нарочно вел себя вызывающе, чтобы его непременно заподозрили?»

 Не старайся загнать меня в угол! Ты давно уже проиграла!

 «Тогда откуда эти мысли?»

 Внутри все скомкалось от внезапного страха. В горле резко пересохло. Бокал выскальживал из влажных ладоней, я залпом допила вино и поставила его на пол.

 Сидящая рядом мама что-то увлеченно вязала, быстро перебирая спицами. Хотелось верить, что она ничего не заметила.

 Со мною действительно творилось что-то необычное. Ни чувства радости, ни огорчения это не вызывало. Я только не хотела тревожить своих родных. Приходилось изо всех сил изображать свое участие в беседах.

 Видит Бог, это давалось не просто.

* * *

 – Знаете, девочки, что я тут придумал. – Жизнерадостно объявил отец. – А давайте, как только погода наладится – махнем все вместе на пикник, а? Солнце, вода, песок, шашлычки…

 – Коньячок, – воодушевленно поддержала бабуля.

 Мама, перед тем, как что-либо ответить, сперва взглянул на меня, желая знать мое мнение на этот счет. А мне, если честно, такое развлечение представлялось смутно. Тысячу лет не ходила на пикники… С одной стороны, это могло оказаться интересным, а с другой – мне всегда лучше отдыхается дома, одной,  на диване с книгой, либо в сети интернета.

 – Ну…

 Заметив, с каким нетерпением все ждут моего ответа, пришлось солгать:

 – Конечно. Почему не поехать?

 – На этих же выходных – все в машину и на речку, – победно постановил папа.

 – Реки нынче такие грязные, – слабо запротестовала мама. – Шашлыки портят печень…

 – Запьешь коньяком, – пресекла бабуля, которую решение выехать на природу порадовало больше всех.

 Возражений больше не было.