Читаем Яд минувшего полностью

Из-за расшитой бабочками-фульгами занавески выскочила левретка, повела узкой мордочкой, вильнула хвостом, приветствуя очередного полухозяина. Марианна рассеянно погладила любимицу.

– Ее зовут Эвро.

– Неожиданно.

Сюзерен только что учредил орден Эвро. Кавалеры Эвро. Левретки его величества… Робер не выдержал, усмехнулся и тут же был вознагражден.

– Ваша жизнь, монсеньор, без сомнения, богаче моей. – Нежные пальчики коснулись алого цветка на груди. – Расскажите что-нибудь бедной затворнице, ведь вы так много видели…

Видел. Ноги и обрывки цепей, торчащие из-под принесенной Бирой скалы. Кровь и вышибленные мозги на мраморе у камина. Добротно одетую горожанку с измятым чужими каблуками лицом и вырванными косами. Она еще жила, запрокидывала голову, пыталась дышать, а по лбу, щекам, глазам топтались невольные убийцы.

– Сударыня, то, на что я смотрю сейчас, много прекрасней того, что я встречал за пределами вашего особняка.

– Герцог, вы удивительно немногословны, а ведь вы южанин.

Даже южанин не расскажет, как из превратившейся в смертельную ловушку канавы вытащили восьмерых мертвецов и одного живого. Бедняга ничего не понимал и только просил пить. Снизу и сверху была смерть, а он выжил. Маленький кашляющий человечек в ученой мантии, чем-то похожий на похудевшего Капуль-Гизайля.

– Вы больше не пьете? – В черных глазах отражались рыжие огоньки, превращая женщину в фульгу. – Вам надоела «Кровь»? У нас есть и «Слезы».

Лейэ Астрапэ, как же ему надоели настоящая кровь и настоящие слезы, но куда денешься?

– Я уже пьян, сударыня, – выдал желаемое за действительное Эпинэ, – пьян и счастлив.

Радушный барон любит птиц, его жена – мужчин. Или не любит, какое это имеет значение? В будуаре пахнет вербеной и померанцами, здесь можно не думать, а пить и еще целовать выпирающие из золотистой пены плечи.

– Если вы пьяны, поставьте бокал, – потребовала Марианна.

– Непременно, – пообещал Робер, – но не раньше, чем выпью за ваши прекрасные глаза.

Никола сбросит трупы в карьер Святого Павла, ему не в первый раз. Гоганы и мулы остались у леса Святой Мартины. Святой Павел, святая Мартина, святая Октавия, святая Дора, что скажут они осквернившим их имена погромами и убийствами?

– Только за глаза? – Марианна быстро облизнула губы. – А мне казалось, вас больше занимает… роза.

– Она и впрямь прекрасна, – пробормотал Робер, проглатывая вино, – а ее… ложе достойно ее красоты.

– Наконец-то вы сказали нечто приятное, – одобрила баронесса. – Мне ничего не остается, как подарить эту розу вам. Возьмите ее… Пока она не увяла.

Золотая с алмазной пылью брошь расстегнулась сразу, ей часто приходилось это делать. Освободившийся цветок упал на затканный незабудками простенький коврик, Робер нагнулся за подарком, но затянутые голубым шелком стены пошли волнами, и Повелитель Молний глупейшим образом свалился с софы под жемчужный женский смех.

– «Черная кровь» полна коварства. – Марианна протянула гостю руку, и Робер честно за нее ухватился. Слишком честно, потому что прелестная баронесса оказалась на роскошном холтийском ковре рядом с пьяным гостем. Гость извинился и принялся собирать рассыпавшиеся ландыши. Жаль вазу, но завтра он пришлет другую, серебряную, ее не разобьешь.

– Вы порезались? – Дрожащий, полный ужаса голосок. Глупышка никогда не видела настоящих ран.

– Сударыня, я готов отдать вам всю кровь, а не жалкие четыре капли.

– Не шутите так, если с вами что-то случится, я… Я не смогу жить!

– Со мной ничего не случи…

– …Эпинэ! Вам плохо?

Золотистый ковер, черноволосая женщина с широко распахнутыми подведенными глазами. Баронесса Капуль-Гизайль… Он напился, и баронесса подарила ему красную розу. Вот эту! Он напился, потому что хочет забыть Дору. И забудет, хотя бы до утра!

– Сударыня, как это ни прискорбно, я все-таки пьян. – Иноходец поднял злополучный цветок, он ничуть не пострадал, а вот рукав отчего-то сделался черным, а прежде был красным. Робер это помнил совершенно точно. Красным, обшитым золотом, нелепым и вызывающим, ничего другого в праздник Повелитель Молний надеть не вправе.

– Робер, – баронесса силилась улыбнуться, но в глазах черными бабочками бился страх, – что с вами?!

– Кто здесь? Кто здесь, кроме нас? Там, за портьерами?

– Только Эвро… Мы одни, клянусь вам!

С комнатой все в порядке, она по-прежнему золотистая, а рукав – алый. За портьерой возится левретка, в руках у него роза, а не ландыши. Откуда взяться ландышам на Зимний Излом?

– Почему вы молчите? Что-то случилось? Что-то плохое?

– Говори мне «ты». Только «ты», договорились?

– Мне страшно.

– Не бойся. Я сумею защитить тебя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ленинградец
Ленинградец

Пожилой ветеран умирает в 2014 году, но его сознание возвращается в него самого на 77 лет назад, в теперь уже такой далекий 1937 год. У него появился шанс прожить свою жизнь заново, вот только как? Можно просто тупо ее повторить, не делая никаких попыток изменить ход времени и судьбы, а можно попробовать все кардинально изменить. Можно попробовать спасти свою большую семью, из которой во время блокады Ленинграда выжили только он и его двоюродная сестра.Шанс изменить историю войны и спасти почти миллион погибших во время блокады от голода, холода, авианалетов и обстрелов ленинградцев. Может ли обычный человек это сделать? Вы скажете, что нет. А если он танкостроитель, который всю свою жизнь проектировал и строил танки? Что будет, если летом 1941 года хваленое немецкое панцерваффе столкнется в жарких июньских и августовских боях с армадой новейших ЛТ-1 (Т-50), Т-28М, Т-34М и КВ-1М при поддержке пехотной СУ-76, противотанковой СУ-85 и штурмовыми СУ-122 и СУ-152, а также различными зенитными ЗСУ и бронетранспортерами?

Александр Айзенберг

Героическая фантастика
Вторжение
Вторжение

За все надо платить. За возможность достойно жить – потом и кровью, за силу и ловкость – болью в натруженных мышцах и временем, за власть и славу часто расплачиваются душой. Что отдаст человечество за возможность стать чем-то большим? Не слишком ли велика окажется цена? Выживет ли род людской, столкнувшись с совершенно отличным от своего разумом?Герой книги не хотел ни богатства, ни власти, ни силы. Он просто жил, как живут обычные люди. Случайная встреча с враждебными чужаками нарушила привычное существование, заставив принимать решения, еще вчера казавшиеся слишком сложными. Теперь он, к собственному удивлению, воин. Впрочем, враждебны ли пришельцы? И кто опаснее – убивающие людей чужаки или люди, волей судьбы получившие часть чуждых способностей?

Роман Артемьев , Роман Г. Артемьев

Фантастика / Боевая фантастика / Героическая фантастика