Яд Минувшего. Часть 1

— Барон, — живо откликнулся Ворон, — вы всерьез полагаете, что уважительное отношение может возникнуть по вашему требованию? Вот вы лично смогли бы уважать киркореллу, потребуй этого столь любезный вам молодой человек в белом? Вы знаете, кто такие киркореллы?

— Я знаю, кто такие Раканы! — Лицо Карлиона налилось кровью. — И я знаю своего короля Альдо Первого Ракана.

— О, господина в белых штанах вы знаете, без сомнения, — как странно Ворон держит голову, — но почему вы решили, что он имеет отношение к Дому Раканов? И почему вы решили, что Раканы должны править Талигом?

— Права монарха в его крови! — Если так пойдет и дальше, Ангеррана хватит удар. — Его власть исходит от Создателя… И не сметь называть меня бароном. Карлионы — графы и кровные вассалы Скал!

— Вы — барон, Карлион, — солнечный зайчик пробежал по плечу Ворона, вскарабкался на щеку, — и то лишь милостью Его Величества Карла Второго. Ваших предков лишили титула за измену, но вы такой малостью не отделаетесь, обещаю вам.

— Граф Карлион! — Опомнившийся Кортней изо всех сил затряс своим колокольчиком. — Призываю вас к спокойствию! Высокий Судья не может лично вести допрос обвиняемого. Высокий Суд заслушал свидетелей и допросил обвиняемого по двум первым пунктам обвинения. Господин обвинитель, потрудитесь подвести итоги и двинемся дальше.

— Было со всей очевидностью доказано, — сварливо произнес Фанч-Джаррик, — что подсудимый Рокэ Алва в восьмой день Осенних Волн, нарушив имеющийся у него приказ, собственноручно убил находящегося при исполнении своих обязанностей маршала Талигойи Симона Килеана-ур-Ломбаха и еще шестнадцать человек.

Что до покушения в Беличьей роще, то подсудимый был опознан заслуживающими доверия свидетелями. С другой стороны, теньент Рюшан не мог видеть лица стрелявшего. Существует определенная вероятность, что в Его Величество стрелял кто-либо из людей Давенпорта или же кэналлийских прислужников обвиняемого.

Прокурор поклонился и скатился с кафедры, супрем устало вздохнул:

— Обвиняемый, вы хотите что-то добавить?

— Возвращаясь к началу нашей беседы, — Алва зашуршал обвинительным актом, — прошу отметить, что прокуроры отвратительно раскрыли пункт об оскорблении мною господина в белых штанах. Вышеозначенный господин скромно молчит, так что по этому вопросу свидетелем обвинения придется выступить мне. Чего не сделаешь во имя истины и справедливости… Ликтор, записывайте: «Герцог Алва даст подробные показания о том, как он неоднократно оскорблял упомянутого Альдо во время пяти, нет, шести свиданий в Багерлее…»

Справа что-то громко и зло стукнуло, Робер обернулся: Альдо с раздувающими ноздрями нависал над залитым солнцем залом.

— Мы покидаем Высокий Суд, нас призывают иные дела. Кортней, по окончании заседания ждем вас с докладом. Мы более не намерены присутствовать на судебных заседаниях, но мы полностью доверяем Чести и Слову талигойских эориев. Продолжайте!

— Ваше Величество, — гуэций позеленел, но его тога все равно была ярче, — Ваше Величество!..

Ответа Кортней не дождался, только стукнули алебарды гимнетов. Его Величество промчался по бело-золотому ковру и скрылся за украшенными Зверем створками.

— Какая жалость, — сказал Ворон, — не правда ли, господа?

3

Альдо сбежал, Кортней с Фанч-Джарриком уткнулись в бумаги, Алва прикрыл глаза. Время тянулось, Рассветных гимнетов сменили Полуденные, по осиротевшему белому креслу плясали разноцветные блики, шевелились и перешептывались послы, становилось душно.

— Ваше Высокопреосвященство, господа Высокие Судьи, господа послы, — опомнился наконец Кортней. — Высокий Суд приступает к следующему пункту обвинительного акта. Обвинение готово?

— Да, господин гуэций. — Фанч-Джаррик, придерживая зеленый балахон, взобрался на кафедру. Смертельный балаган продолжался.

— Высокий Суд слушает. — Вряд ли супрем был счастлив свалившейся на него честью, но отправляться за Краклом и Феншо ему не хотелось,

— Господа Высокие Судьи, — равнодушно прочитал маленький прокурор, — обвинение намерено доказать, что подсудимый был участником заговора, направленного против Людей Чести, и что жертвами этого заговора стали Его Преосвященство епископ Оноре, множество талигойцев, включая малолетних детей, и девятеро иноземных негоциантов.

С целью сокрытия данного заговора обвиняемый собственноручно убил лжеепископа Авнира и приказал уничтожить свидетелей из числа так называемых висельников. По той же причине, а именно, чтобы отвести подозрение от себя и Квентина Дорака, обвиняемый подделал улики, указывающие на братьев Ариго. Обвинение просит суд последовательно заслушать показания Фердинанда Оллара, Жанетты Маллу, Раймона Салигана и графа Штанцлера. Если Высокий Суд сочтет необходимым, будут допрошены и другие очевидцы так называемой Октавианской ночи.

— Высокий Суд выслушает перечисленных свидетелей.

— Обвинение вызывает Фердинанда Оллара.