Яд персидской сирени

Володя умел быть великодушным. Он пил кофе и с улыбкой смотрел на Татку. Она торопливо ела мороженое; наморщив лоб, дула на кофе, отпивала глоток, снова совала в рот пластиковую ложечку с мороженым. На щеках ее появился румянец, лицо слегка подзагорело на солнце, что было особенно заметно в тени красного зонтика – кафе было уличным. Ему пришло в голову, что Татка осталась где-то в прошлом, что ей по-прежнему… сколько ей было? Семнадцать? Соплячка. И за все семь лет никто ни разу не купил ей мороженого. Или кофе. И не навестил. Ни разу. За бесконечных семь лет. Он вздохнул невольно.

– Что? – Татка подняла на него настороженный взгляд.

Он отвел глаза, пробормотал:

– Ничего, просто задумался. Вкусно?

Она кивнула.

– Очень! Спасибо. Послушай… – Она запнулась. – Можно спросить?

– Валяй! – Он улыбнулся, ему хотелось ее подбодрить. Он был незлым человеком.

– А что с Пашей?

Вопрос был неожиданным.

– Ты его помнишь? – спросил он не сразу.

– Помню. Не очень хорошо, правда. Он был муж Веры…

Володя любил рассуждать и расставлять все по полочкам. Прежде чем ответить, он рассматривал вопрос со всех сторон, обнюхивал и пробовал на зуб. Так и сейчас: «он был муж Веры» – как это понимать? Видела, что он остался у Веры на ночь? Не понимает почему? Смысл ее вопроса: «А ты кто в раскладе?»

– Пашу сбила машина, – сказал он после паузы. – Искали по всем больницам и моргам. Нашли на третий день в маленькой районной больнице, перевезли в частную. Его буквально сшили заново, никто не верил, что останется жив. Почти девять месяцев в коме. Врачи говорят, надо ждать. Он был мой друг, – сказал неожиданно для себя – это прозвучало как оправдание.

– Ты работаешь у них?

– Да. Еще хочешь? Кофе или мороженого?

– Уже хватит, спасибо. Ты сказал, у тебя есть немного времени…

– Хочешь на шопинг? – снисходительно хмыкнул Володя. – А деньги у тебя есть?

Татка вспыхнула, покачала головой.

– Ладно, только на полчаса, поняла? – Он достал портмоне.

…Стоя у входа, он смотрел, как Татка ходит между рядами выставленной одежды, трогает, надолго замирает, раздумывает. Заверещал мобильный телефон, это была Вера. Он отошел вбок.

– Что у тебя? Были на кладбище? – спросила Вера.

– Нормально. Были. Едем домой. Ты как?

– Поговорить нужно. Жду в офисе. Давай быстрее.

– Еду. Целую!

Но Вера уже не услышала, в трубке стояла тягучая пустая тишина.

Володя повел взглядом по залу и не увидел Татки. Он вошел в магазин, прошелся по рядам, пробежал по отделам обуви и сумок. Татки нигде не было.

Черт! Он метался по залу, спрашивал продавщиц, те пожимали плечами. Он бросился к охраннику, здоровенному амбалу со скучающей физиономией. Тот покачал головой и спросил:

– Сколько лет?

– Что – сколько лет? – не понял Володя.

– Сколько лет ребенку? – повторил охранник.

– Двадцать пять, – не подумав, брякнул Володя.

Охранник взглянул странно и ухмыльнулся.

Володя пробежал по торговому центру мимо всех пестрых бутичков, заглядывая через стеклянные стены. Раз, другой. Татки нигде не было. У него взмокла спина, ему стало по-настоящему страшно. Эта дрянь попросту удрала, обставила его, как лоха, и смылась!

Прошло полчаса, и он уже собирался звонить Вере, а потом в полицию, эмчеэс… куда угодно, лишь бы делать хоть что-то и занять себя, как тут его тронули за плечо. Он резко обернулся – это была Татка. Улыбаясь во весь рот, она показала ему крошечную бумажную сумочку с ручками-ленточками. Давно он не испытывал подобного облегчения!

– Где ты была? Я чуть не… – Он с трудом удержался от неприличного словца. – Я беспокоился!

– Смотри! – Она протянула ему сумочку. Он взял машинально, заглянул. Там лежала большая красная заколка для волос, усыпанная блестящими камешками.

– Что это? – глупо спросил он.

– Для волос! – радостно сообщила Татка. – Купила там! – Она махнула куда-то рукой. – Правда, класс? Там еще много всего.

– Больше так не делай, – сказал он строго. – Тут все поменялось, можно запросто заблудиться.

– Ага, поменялось, – сказала Татка, улыбаясь во весь рот, и Володя невольно ответил на ее улыбку. – Ничего не узнать.

Вера задержалась дома, поджидая домработницу Свету. Та позвонила, что застряла в пробке, но уже вырвалась и сию минуту прибудет. Вера пила на кухне кофе, поглядывала на часы, нервничала. Татка сидела у себя тихо как мышь, Вера к ней не заходила. Мысль, что эта находилась в ее доме, портила ей кровь. Ее раздражал Володя с его дурацкими утешениями… Когда она слышала уже в который раз, что все будет хорошо, она едва сдерживалась, чтобы не заорать: «Да пошел ты! Дурак! Ничего уже не будет хорошо!» Пока был Паша, Володя казался умным и сильным, надежной спиной, плечом, локтем, а теперь… И главное, некуда деваться. Во-во! Самое гнусное, что деваться ей теперь некуда. Свалилось все сразу: и Паша, и Татка, и дядя Витя. А теперь еще Светка. Корова! Чертова сплетница, домашний шпион… Не могла выехать на полчаса раньше, жди ее теперь!