Яд первой любви (СИ)

Игорь позвонил как раз в момент, когда я решила вместе с мамой уехать к ней. Словно почувствовал. Впервые после расставания дал о себе знать именно тогда, когда я была в полной прострации. Просто хотел узнать как дела, по-дружески поинтересоваться жизнью и поделиться своей, да только голос мой расслышал сразу. Я не стала рассказывать что произошло, не было никаких физических и моральных сил, а он просто предложил приехать к нему. Выдохнуть и набраться сил. И я согласилась. Мне нужно было сбежать, потому что там, в городе, рядом с Шаталовым, я бы не смогла дышать нормально. Маме не сказала куда направляюсь, чтобы она ненароком не рассказала Владу, а мне почему-то казалось, что он начнет расспрашивать.

Его перекошенное ужасом лицо весь полет стояло перед глазами, пока я, забившись в кресло, смотрела из иллюминатора на удаляющийся город и тихо глотала слезы. Он любит меня. Наверное, любит. Правда любовь у него странная, но я, кажется, поняла его жизненную позицию. Только детей он никогда не захочет и обязательно вернулся бы, либо требуя аборта, либо заставив выбирать. А я уже выбрала. И не важно, что моя любовь к Владу безгранична, токсична и болезненна. Так, как Кира, я поступить не смогу.

— Рассказывай давай! — Игорь завел машину и осторожно отъехал с парковки. Не смотря на то, как закончились наши отношения, вел себя довольно внимательно и вежливо.

Я пристегнулась, оказавшись в той самой машине, в которой еще каких-то пару месяцев назад ездила чаще, чем на метро. Даже запах ароматизатора не изменился.

— Да нечего рассказывать, мне просто нужно место, чтобы пожить немного.

— Он обидел тебя, да? — проницательности бывшего можно было позавидовать. Я не ответила, а Игорь покачал головой так, словно говоря: «Я так и знал». — Я чувствовал, что это произойдет. Не для тебя этот напыщенный придурок. Где он и где ты, Лиля! Шишка, блин, крутая он, вот кто. А ты у меня домашняя.

“У меня” прозвучало совсем неуместно.

— Давай не будем об этом, хорошо? — я прервала поток гневных обвинений и серьезно посмотрела ему в глаза. — Я буду благодарна, если ты сможешь мне помочь какое-то время пожить в гостинице твоего дяди. Я даже работать не отказалась бы. Только неофициально.

Моя трудовая осталась в офисе «АмбассСелл». Думаю, со временем, когда эмоции немного улягутся, я смогу забрать ее или, что более вероятно, попрошу Лизу. Пока даже мысль о встрече с Владом вызывает мучительные спазмы внутри.

— Ты можешь жить у меня. Я снимаю квартиру недалеко от гостиницы и работаю там же. Можно было бы вместе ездить.

Это однозначно перебор.

— Нет, спасибо, — я вежливо отказалась, расставляя рамки, — лучше будет, если я остановлюсь в гостинице. Какой-нибудь номер эконом, потому что на люксовый мне вряд ли хватит, а так, если можно будет еще и помогать в чем-то, то я с радостью.

Мне просто необходимо чем-то заниматься, потому что если буду сидеть, сложа руки, мысли и воспоминания сожрут изнутри. Разъедят подобно серной кислоте и медленно уничтожат. Возможно, просить помощи у Игоря было неправильно с моей стороны. Может он растолковал мой приезд не совсем верно и ожидал чего-то другого, но податься мне правда было больше некуда. А хотелось просто испариться. Исчезнуть, отрезая прошлую жизнь одним резким движением.

Игорь привез меня в гостиницу и помог заселиться. Комната оказалась небольшой, с кроватью, шкафом, санузлом и маленькой тумбочкой. Не шик, но большего мне не нужно. Пара квадратных метров, как в больничной палате, чтобы просто переболеть где-то этой болезнью, набраться иммунитета и вернуться более сильной, готовой взглянуть в глаза тому, кто уничтожил меня теперь уже дважды и на этот раз окончательно. Хотя уже сейчас я знала, что иммунитета нет. Я буду вечно любить его, до самого конца, смотреть со стороны на его полную красок жизнь и жить своей собственной, не менее красочной, но с другими оттенками. В моей будет наш малыш. Он будет смотреть на меня ЕГО глазами и напоминать о том, что его отец мог любить так, что я теряла себя в нем. Отдала ему однажды все: душу, разум, тело, а он предпочел свободу. Так вот пусть теперь в ней и плавает, в своей свободе с бездушными женщинами, которых можно менять хоть каждый вечер, выпивке и бесконечных удовольствиях.