Яд ревности

Магда поднялась на ноги и стала продираться сквозь кусты – ей во что бы то ни стало нужно было уйти подальше от дороги. Ей казалось, что машина-убийца вот-вот вернется, чтобы довершить начатое, ей некогда было искать проход в зарослях, и она лезла напролом.

Оказавшись на другой стороне, она быстро пошла по направлению к дому, то и дело оглядываясь и чутко прислушиваясь. Ей было страшно, казалось, что кто-то крадется за ней в темноте. Подойдя к дому, она вдруг запаниковала: а где ее ключи, не выронила ли она их во время своих кульбитов?

К счастью, ключи оказались на месте, глубокий карман плотных джинсов надежно хранил их. Магда вошла в освещенный подъезд и стала подниматься на свой пятый этаж, по-прежнему оглядываясь и прислушиваясь. Безотчетный страх по-прежнему владел ею, казалось, что убийца подстерегает ее за каждым углом. Она приказала себе при малейшем шорохе бросаться к любой двери, колотить, звонить в нее и орать что есть мочи. Пусть ей потом будет неловко и стыдно, если она поднимет тревогу напрасно. Жизнь дороже, она это только что прекрасно поняла!

Ничего не случилось. Она поднялась на свой этаж, вошла в квартиру, захлопнула дверь, повернула ключ в замке. В прихожую неспешно вышел рыжий Васюган, стал тереться об ноги. Магда бессильно сползла по стене вниз, села на пол и взяла Васюгана на руки.

– Васечка, как я рада тебя видеть! – сказала она и заплакала.

Через некоторое время она почувствовала, как тело ее наливается болью. Это было понятно: адреналин, дававший возможность ничего не чувствовать, схлынул. Боль будет нарастать, нужно заняться травмами. Магда вытерла слезы и со стоном поднялась.

Большое зеркало, встроенное в дверцу шкафа, отразило ее во всей красе. Спутанные волосы в пыли, с застрявшими в них колючками, обрывками листьев и травы, даже, кажется, паутины. Лицо в разводах грязи. Грязная, порванная одежда. Руки изодраны в кровь, на лице тоже кровь, пока не понятно, откуда.

Никаких серьезных травм у нее, судя по всему, нет, иначе она не дошла бы до дома. А с мелкими Магда справится, она понимает толк в травмах. Когда-то, еще учась в школе, она занималась спортивной гимнастикой – билась о брусья, падала с бревна, с козла, ссадин и синяков было вволю! Где-то у нее есть «малый набор травматолога» – там и мази, и бинты, и примочки для синяков, и даже обезболивающие таблетки. Правда, все это довольно древнее, но на первое время сойдет! Только сперва душ!

Вот когда стало по-настоящему больно! От горячей воды и мыла все ссадины и царапины загорелись огнем. Казалось, на теле нет живого места, болело все! Скуля и всхлипывая, Магда оттирала грязь, въевшуюся в раны. Ничего, глаза и зубы целы, а все остальное заживет. Главное, она жива!

Ее спасение было чудом. Спасибо, конечно, спорту, мышцам и нервам, не забывшим навыки, спасибо телу, умеющему прыгать, летать, группироваться при падениях, но все равно, это было чудо. Нужно сходить в церковь, поставить свечку, поблагодарить Бога за спасение…

Магда обработала раны, выпила две таблетки обезболивающего и устроилась в кресле, постаравшись принять наиболее безболезненное положение. Она знала, что не сможет уснуть, и радовалась, что завтра не надо рано вставать. Теперь, хочешь не хочешь, надо ответить себе на вопрос: что это было?

Это не было случайностью, бесшабашной пьяной гонкой, несчастным случаем с потерей управления, вышедшими из строя тормозами или инсультом-инфарктом за рулем. Она помнила, как шла эта машина – уверенно, целенаправленно, не снижая скорости. И она видела глаза водителя, какое-то мгновение, но видела!

Магда закрыла лицо руками и постаралась как можно точнее вспомнить тот миг, когда она уперлась взглядом в глаза водителя. Его лица она не видела, в кабине было темно. Она не увидела бы и глаз, если бы не случайный отблеск, на миг полоснувший по ним. Непонятно, что это было, скорее всего, свет фонаря, мимо которого они проносились. И в этом свете блеснули глаза – уверенные и холодные. Да, в этих глазах не было растерянности и испуга. Глаза убийцы…

Кто мог желать ее смерти и за что? Разве Магда сделала кому-то что-то плохое? Ведь не Симона же ей мстит за прогул, который она, кстати, отработала. Тогда кто?

Может быть, ее с кем-то перепутали?

Да нет, это вряд ли. Магда стояла там, на дороге, лицом к водителю, да, в сумерках, но ведь не в полной темноте, летними вечерами ее обычно не бывает. Он ясно видел ее, но не свернул. И он начал нагонять ее сзади. То есть или ему было все равно кого убивать, что маловероятно, или он знал, кого собирается давить. Скорее всего, он следил за ней или просто подстерегал неподалеку от ее дома. Значит… Значит, кого-то наняли ее убить?

Кто?.. Кому это может быть нужно?..

Стоп. Антон… Он ведь сказал ей: «Считай, что тебя уже нет!»…