Яд ревности

– Вернуться хочешь? – Мишаня усмехнулся и вытащил пачку сигарет. – Место есть, только я тебя не возьму. Думаешь, не понимаю, что ты задумал? Будешь искать его, дурью маяться, а работу работать не будешь. А кому за тебя отдуваться?

– Ты прав… – Алексей вытянул сигарету из Мишаниной пачки и закурил от протянутой зажигалки. – Лучше на вольных хлебах… Считай, что я этого вопроса не задавал. Только ты мне все материалы покажешь.

– Знаешь же, что дело в Москву забрали. Он не только… – Мишаня запнулся, – не только здесь наследил. По всей России и ближнему зарубежью погулял, крови на нем немерено… Достанут его и без тебя, Леша… И не имею я права никаких сведений тебе давать, да и нет на него почти ничего, если честно…

– Мишаня, дурачка-то не включай! Смышляев этот, которого он завалил, здешний! На стрелка у тебя ничего нет, но на него-то есть! Кто он, что он, за что его… Это ниточка к той твари! И в столице у тебя связи есть, ты руку на пульсе будешь держать и мне сообщать!

– Леша!..

– Миха! Знаю все слова, которые у тебя на языке, понимаю тебя! Но и ты меня пойми! Не поворачивается у меня язык такое говорить, но скажу: если бы твою Людочку, как моего Сашку… как цыпленку головку бы свернули… – Алексей смял в кулаке сигарету, повернулся и пошел к выходу. Мишаня сгорбился и пошел за ним. У ворот кладбища он догнал друга и положил руку ему на плечо. Алексей обернулся и посмотрел Мишане в глаза. Дальше они пошли вместе…

Владимир Ильич Москвин быстро шел по коридору. Он всегда так ходил, почти летел, «со свистом», как говорили его сослуживцы. Если он проносился мимо стола с бумагами, те взмывали в воздух, как птицы. Встречные, завидев его, отступали с дороги и прижимались к стенам.

Только у кабинета начальника Москвин замедлил шаг, постучал и, получив разрешение, вошел.

– А, Володя! – Иван Андреевич поднялся из-за стола, пожал Москвину руку и показал на стул. – Наконец-то вернулся! Садись, рассказывай. Ну что, это он? Впрочем, нет, давай по порядку, с подробностями…

Владимир Ильич сел и положил на стол папку с бумагами.

– Понял. Место действия – город Золоторудный…

– Далековато от Нижнереченска, – перебил его Иван Андреевич.

– Не то слово, на другом конце страны! – согласился Владимир Ильич. – Так вот, в этом Золоторудном в последнее время действует серийщик. В вечерних электричках подсаживается к жертве, заводит разговор, входит в доверие, угощает водкой с клофелином… Дальше жертва засыпает, и если просыпается, обнаруживает, что ни денег, ни телефона, ни других ценных вещей нет и в помине… Говорю: если просыпается, потому что доза клофелина лошадиная, да еще в смеси со спиртным… Многие не просыпаются… За последний год – пять трупов… Свидетелей мало, вечером электрички почти безлюдны, поэтому поймать урода местные до сих пор не могут. Так вот, неделю назад в очередной электричке обнаружили новую жертву. Накачан клофелином, нет ни денег, ни документов, ни телефона. Вообще ничего нет, кроме спортивной сумки. А в ней – снайперская винтовка. Если бы не эта винтовка, этого типа внесли бы в список жертв клофелинщика и успокоились бы. Но винтовка заставила взяться за разработку, а там и обнаружили, что человечек этот объявлен в розыск, сообщили нам, и вот…

Владимир Ильич вынул из папки фотографию и положил перед Иваном Андреевичем. Тот внимательно рассмотрел фото, и на его лице появилась удовлетворенная усмешка. Он хлопнул ладонью по фотографии и сказал:

– Попался, урод!

Потом поднял глаза на Москвина и спросил:

– Мертв?

Владимир Ильич покачал головой.

– Жив. Всего в блевотине нашли, рвало сильно, потому, видимо, и жив остался…

Иван Андреевич поднял глаза к потолку и с чувством сказал:

– Есть боженька на свете!

– Есть-то он есть, – согласился Владимир Ильич, – только каштанчики из огня для нас таскать не спешит!

– Чем ты недоволен? – удивился Иван Андреевич. – Киллера взяли живым, улика при нем! Винтовка-то та самая? – спохватился он. – Эксперты смотрели?

– Смотрели. Винтовка та самая, отпечатков его на ней полно, здесь порядок.

– Ну и?..

– Да нам его слили! Намеренно слили! Вы можете себе представить, что профессиональный наемный убийца стал бы распивать водку со случайным попутчиком? Да никогда в жизни! К тому же у него в крови, кроме клофелина, букет каких-то психотропных средств. То, что он остался жив – просто чудо! Удивительно живучий гад! Его убивали, и это были те, кому он доверял. Его накачали психотропами, привели в эту электричку и дали клофелин – сработали под серийщика. Он облажался, засветил свою морду, и его убрали! Его «сбросили», как ящерица сбрасывает хвост, когда его прищемят!

– Думаешь, напарница? – Иван Андреевич поморщился и крепко потер затылок.

– Думаю, она. Судя по всему, в их тандеме именно она – голова, а стрелок просто… просто стрелок. Придаток винтовки… И кто она такая, и где она теперь, мы от него не узнаем, потому что даже если он выживет, то от того букета препаратов, который в него загнали, у него вряд ли останутся нормальные мозги.

– Где он сейчас?