Яд саламандры

— Мескэнет, — и моментально сталь звенит в голосе принца, намекая, что не стоит испытывать его терпение. Краем глаза Кэна замечает, как почти остановилась в танце Дара и прислушивается, как Лина фальшивит, играя. Они смотрят, следят за каждым жестом. Наместник не позволит прилюдного непослушания. Она бы тоже не позволила. Вздохнула и медленно подошла. Встала перед ним, разглядывая из-под опущенных ресниц. Рэм, по пояс голый, расслабленный, развалился на горе мягких подушек. Бутылка вина стоит на низком столике по правую руку, фрукты.

Наместник медленно протягивает к ней открытую ладонь, и Кэна видит, как под золотистой загорелой кожей перекатываются мышцы на обнаженном плече и груди. Дыхание прерывается, когда сильные пальцы впиваются в бедро и тянут ее вниз. Мгновение, и рабыня уже сидит на полу перед ним и отводит глаза. Рэм молча разворачивает ее и крепко прижимает спиной к себе. Вытягивает длинные ноги по обе стороны от девушки, руки смыкаются на животе, сминая тонкую, ничего не значащую ткань. Кэна едва слышно выдыхает, пытаясь хоть чуть- чуть отстраниться. Родэн такой горячий, словно каленым железом прижигает, ощущение его голой груди, прижатой к спине, током прошивает позвоночник. Она дергается, но он лишь впивается пальцами в мягкую кожу сквозь ткань сильнее и заставляет откинуться на него. Голова Кэны безвольно падает на мужское плечо, и взгляд, расфокусированный, поплывший, находит танцующую Дару. Это нереально все, словно во сне.

В комнате пахнет благовониями, пряными и дурманящими. Их густой аромат смешивается с мужским запахом, плотно окутывающим ее с головой. Забивает ноздри, мешая дышать. Грудь нервно поднимается в попытке раскрыть легкие, но на нее вдруг ложится мужская ладонь, и Кэна резко выдыхает, снова дернувшись.

— Что ты делаешь? — шипит одними губами, чтобы остальные наложницы не слышали.

— Трогаю тебя, — урчит Родэн в шею, и она с ужасом ощущает, как его язык оставляет влажный след на нежной коже. Губы смыкаются на мочке, а пальцы оглаживают затвердевший сосок.

— Зачем? — паника смешивается с огнем в крови, отдаваясь в висках болезненными толчками. Тело покрывается мурашками.

— Разве не очевидно? — и она чувствует на коже его улыбку, — Хочу тебя поиметь.

Кэна задыхается от такой грубой прямоты, застывает в его руках, сильнее сводя ноги, так что коленки больно ударяются друг о друга, и слышит его хриплый смешок. Рука, до этого покаявшаяся на талии, оживает и ползет вниз, с усилием раздвигая напряженные бедра.

— Не надо, — губы Кэны дрожат, выдавая близость истерики, — Пожалуйста, отпусти. Пожалуйста.

— Не хочу, — и мужская ладонь накрывает промежность, поглаживая сквозь накидку. Пальцы чуть надавливают на половые губы, скользят вдоль, и девушка чувствует, как прозрачная ткань под его рукой становится мокрой.

— У тебя же есть они, — Она судорожно кивает на извивающуюся в танце Дару, поглядывающую на них с плохо скрываемым раздражением, — Развлекайся с ними.

— Ты ведь такая же, как они, Мескэнет, разве нет? — рука на груди вдруг чувствительно щипает напряженный сосок, отчего рабыня шипит сквозь зубы, не понимая свою реакцию. Больно, и в то же время в низ живота прострелило так, что бедра сами собой подались навстречу играющимся пальцам.

— Ты же сама так хотела, — Рэм убирает руку с груди и хватает ее за подбородок, поворачивая к себе, впиваясь в глаза расплавленным взглядом, — Сама выбрала быть наложницей, и я всего лишь даю тебе то, что ты хочешь…

Вторая рука принца комкают ткань на бедрах, обнажая дрожащую рабыню до самой талии, и пальцы дорываются до обнаженной плоти, гладят влажные половые губы, очерчивая вход в лоно

.

— …Даю то, что хочешь и что заслуживаешь.

Кэна прикусывает губу, тяжело дыша. Его взгляд, будто выдирающий душу, заставляет цепенеть. Слова слышатся в красном тумане. Только прикосновения имеют значение сейчас, наглые, ласковые, порождающие нестерпимый жанр.

— Не могу при них, не могу при твоих наложницах, — находит в себе силы вытребовать себе хотя бы что-то.

Это слишком стыдно. Может не сейчас, но точно будет потом. И Родэн не знает, не догадывается, что у нее не было никого, но сказать прямо язык не поворачивается. Рэм хмурится, будто услышал что-то неприятное. Изучающий взгляд скользит по порозовевшему от смущения и возбуждения лицу рабыни, останавливается на лихорадочно сверкающих глазах.

— Хорошо, не сегодня, — тихо произносит.

Но пальцы, будто опровергая его обещание, раздвигают набухшие лепестки и на секунду проникают в напряженное лоно, вызывая тихий всхлип. Скользят выше и находят чувствительную пульсирующую точку. Кэна дышит с трудом и пытается встать.

— Отпусти тогда, — голос дрожит, не слушаясь.

— Через пару минут, смотри пока на Дару, — и он с силой поворачивает ее голову, заставляя устремить затуманенный взгляд на извивающуюся танцовщицу. Кэна чувствует, как Родэн кивает наложнице, и та, поклонившись ему, моментально перестает танцевать и подходит к Лине, откладывающей тайру.