Яд (СИ)

— Ладно. Ты увидел меня, да? Теперь можешь уйти?

Он поднимается, и я замираю. «Нет, нет, нет, только не подходи…» Крис делает шаг и проводит костяшками пальцев по моей щеке. Резко втягиваю воздух в легкие, которого катастрофически не хватает, и отступаю назад. Глаза-ониксы щурятся, а на губах все та же привлекательная улыбка, от которой уносит крышу.

— Ты разве не хочешь повторить то, что было в Париже? — его голос становится будто еще ниже и опаснее. Я сглатываю ком в горле, и в мозгу что-то щелкает. Точно. У меня не было секса больше месяца, после Берфорта я ни с кем не спала. Внизу живота неприятно ноет, когда вспоминаюту ночь. Он делает шаг, но я снова отступаю, а Крис только многозначительно хмыкает. Игра в «кошки-мышки», и я тут явно не в роли кошки… Натыкаюсь задницей в стенку, а Берфорт упирается руками — я оказываюсь в его ловушке. Кошка словила мышку. Тяжело дышу и поднимаю глаза, метая молнии. Мне не нравится это. Не нравится, что я не контролирую ситуацию, потому что мозг и здравый смысл уходят в отпуск, а тело предает и жаждет разрядки. Сжимаю руки в кулаки, и ногти больно впиваются в кожу.

— То, что было в Париже, осталось в Париже, — выдыхаю, глядя в бездонные черные глаза. В голове красными неоновыми буквами светится надпись «SOS!»

Берфорт щурится и опускает голову, мягкие волосы приятно щекочут шею и ухо. Все внутри горит и разрывается на части, а сердце вот-вот готово выпрыгнуть из груди.

— Но мы можем продолжить это в Нью-Йорке, Меган, — шепчет он и прикусывает мочку. Я издаю жалобный стон и чувствую, как его губы превращаются в улыбку на моей коже. Сукин сын!

Не поддавайся.

Не поддавайся.

Но его губы такие…Такие… Крис пробегает рукой по моей оголенной ноге и обхватывает ягодицу.

Не поддавайся, Меган.

Берфорт твердо берет меня за подбородок, заставляя смотреть на него. И его глаза… Они темнее ночи, в них можно утонуть. И я тону… Пальцы оказываются между моих ног: открываю рот, задыхаясь от наплыва знакомых ощущений.

— Ты же хочешь этого. Я чувствую, — шепчет он в приоткрытые губы, а глаза-ониксы пожирают меня. Рука рисует круги, от чего живот и все тело пылает, дрожит и сводит судорогой.

Горячие губы Берфорта обрушиваются грубо и требовательно. Крис подхватывает меня и прижимает к стенке, а я чувствую его желание. Это так дико… Дико и необузданно. Он кусает меня, я — его. Губы творят что-то фантастическое, все больше и больше распаляя огонь в теле. Я отстраняюсь и сдергиваю тонкий свитер, зарываюсь в мягких волосах цвета растопленного шоколада и притягиваю к себе. Крис улыбается и целует мою шею. Нет, он терзает ее, а я не могу сдержать стона, который так и рвется из груди. Снимаю ненужную тряпку и прижимаюсь всем телом. Наши сердца так громко бьются в унисон, что можно услышать их стук.

Тук.

Тук.

Тук.

Мужчина отстраняется, кидая на мое лицо потемневший от страсти взгляд.

— Я говорил, что у тебя идеальное тело, Меган? — возбужденно шепчет он.

Не помню, говорил или нет, сейчас я просто хочу его и все. Нетерпеливо затыкаю рот поцелуем, и Крис сильнее сжимает мои ягодицы. Берфорт идет в комнату, опускается на кровать и удивленно смотрит в экран лэптопа.

— «Завтрак у Тиффани»? — недоуменно спрашивает он.

— Хочешь посмотреть или мы займемся более приятными вещами? — шепчу, томно глядя на него снизу вверх. Крис улыбается, убирает лэптоп и ложится рядом.

…Не знаю, сколько раз я сгорела ночью. Сгорела с ним. Глаза в какой-то момент просто закрылись, и я провалилась в блаженный сон. Кажется, Крис что-то сказал, но я не помнила этого, потому что мозг уже отключался, как и тело.

Утром, когда я проснулась, его уже не было. Только засосы на груди и шее говорили о том, что это не прекрасный сон — все происходило на самом деле. Запах на простынях, подушке — оно пахло теперь им. Жасмином, мускусом и самим Крисом, а я вдыхала опьяняющий аромат. Крис ушел так же, как и я тогда в Париже.

Глава 6

Монако

— Что-то привело тебя сюда, Флинн Райдер. Быть может, это была судьба, предназначение…

— Или конь.

м/ф "Рапунцель: Запутанная история"

Я бездумно смотрю куда-то вдаль: на голубое небо, водную гладь аквамаринового цвета, деревья, которые тут повсюду, птиц, летающих над волнами, накатывающих на белый, кристально-чистый песок. Фотосъемка проходила на берегу Средиземного моря, откуда открывался потрясающий вид…

— Нет!!! Я так не могу работать!!! — возвращает «из мира единорогов» высокий голос Роберто, и я выныриваю из мечтаний.

— Посмотри на это?! Что это?! — кричит он, тыкая камерой в лицо. Тупо смотрю в экран на свое глуповатое лицо.

— Зажатая, с дурацким выражением, где ты летаешь, Меган?! — продолжал кричать разозленный фотограф и демонстративно махать руками. — Нет! Я просто отказываюсь так работать! Диего, принеси немедленно выпить!

Я вздыхаю и слабо улыбаюсь ему.

— Роберто, все нормально, правда, давай продолжим? Я просто задумалась, прости.