Яд в его крови

А я подумала, что никогда прежде не видела мудрого и почтительного кшатрия в подобном состоянии. То, как он позволял себе разговаривать с раан-харом, было верхом дерзости и непокорности. За один только этот тон Лаар запросто мог кинуть его в ямник.

— А ты, я гляжу, хочешь к ним присоединиться?! — Муж словно прочитал мои мысли.

— Да пусть бы и так, невелика беда! — фыркнул кшатрий. Угрозы раан-хара, кажется, ничуть его не пугали. — Может, все-таки объяснишь, что происходит? Или это тоже лишь твое личное дело?

Лаар подобрал тунику, перекинул через плечо и, как был в одних штанах, направился к дверям.

— Не здесь, идем!

И лишь на пороге обернулся ко мне:

— Не выходи никуда, хорошо? Если понадобится что, обратись к стражам.

И с этими словами вновь оставил меня в одиночестве.

* * *

В резиденции было тихо. И тишина эта пугала. Словно где-то у стен затаился свирепый хищник и все люди попрятались по норам, выжидая, когда минует опасность.

Мне вновь было неспокойно. Но как бы сильно ни хотелось узнать, что творится во дворце, я не смела ослушаться мужа. Так и просидела до конца дня в его покоях, а когда на город опустилась ночь, я, уставшая и измотанная, легла на край хозяйской постели и сама не заметила, как провалилась в сон. Лишь в какой-то момент сквозь сонную полудрему ощутила, как кто-то лег рядом, чуть касаясь бедра. А поутру мужа вновь не оказалось рядом — ушел еще до моего пробуждения.

Зато ко мне вернулась Хальди — Лаар все-таки соизволил отпустить слуг, — и теперь помощница занималась тем, что переносила мои вещи из прежних покоев. И только по одному этому я поняла, что в комнатах мужа мне предстоит задержаться надолго. А может, и вовсе навсегда…

Мысль эта, конечно, была приятной. Вот только должной радости я не испытала. Какая, по сути, разница, в каких покоях находиться, если его все равно нет рядом?

Лаар не появлялся с самого утра.

Как рассказала Хальди, ему так и не удалось узнать, кто из слуг принес те злополучные цветы, и, видимо, муж по-прежнему пытался это выяснить.

Вернулся он лишь к ужину. И то мысли его были далеки от трапезы. Да и на меня он почти не смотрел. Лишь монотонно двигал челюстями, кажется, вовсе не ощущая вкуса пищи. И ночью даже не притронулся ко мне. Лишь коротко бросил, что устал, и перевернулся на другой бок. И мне оставалось лишь догадываться, что за страхи и сомнения блуждают в его голове.

Что-то тревожило его. Это было ясно словно белый день.

Ох, если бы он только захотел поделиться!

Но Лаар вновь закрылся от меня, я чувствовала это, хоть он и пытался улыбаться. И регулярно проведывал меня, убеждаясь, что все в порядке, что я ни в чем не нуждаюсь. И в то же время он не понимал главного — что больше всего на свете я сейчас нуждаюсь в нем самом…

А когда и на третий день Лаар вновь отвернулся от меня в постели, я не выдержала. Сама приблизилась к нему, мягко погладила по напряженной спине. А затем и вовсе коснулась губами позвоночника, ожидая, что хотя бы это расшевелит его, что он, как прежде, схватит в охапку и прижмет всем весом к постели. Поцелует, как прежде, — жадно и властно.

Полночная звезда, как же я этого хотела! Но…

Лаар повернулся, осторожно перехватил мои руки, не давая касаться себя.

— Давай поспим?

В голосе его были лишь мягкость и тепло, но мне захотелось разрыдаться.

Всего два слова. Совершенно нейтральных и, по сути, ничего не значащих. Но для меня болезненных, словно удар под дых.

— Я больше не нравлюсь тебе? — попыталась спросить ровно, но голос все равно дрогнул.

— О боги, Катара, конечно, нравишься! — ответил без единого колебания и тяжело выдохнул. — И не думай, что я не хочу. Просто… так надо. Поверь мне. — Муж невесомо провел ладонью по моей щеке.

Почему так надо, я не понимала. Но Лаар просил поверить — и мне не оставалось ничего иного.

* * *

Лаар

Пережитый страх не давал покоя. Раан-хар вновь и вновь прогонял в мыслях тот момент, то ощущение, когда думал, что уже потерял ее. И понимал, что ничего страшнее в его жизни не было.

Лаара трясло от одной только мысли, что однажды это может оказаться реальностью. Эта мысль сводила с ума, душила, не давая вздохнуть спокойно.

А непонимание, кто подстроил всю эту ситуацию с цветами мако, бесило до красных кругов перед глазами. Лаар должен был знать, должен был выяснить это во что бы то ни стало!

И неважно, была ли это лишь неудачная шутка или чей-то злой умысел, найти виновного стало для раан-хара делом принципа.

Допрос слуг ничего не дал, вышколенные стражи растерянно мотали головами, и у Лаара оставался единственный шанс узнать правду — отправиться к тем, кто ненавидел его всей душой.

Лаар никогда не бывал в женской части резиденции. Это место было недоступно для раан-хара по многим причинам. Но сейчас он должен был перебороть себя, потому что не мог доверить это дело никому другому. Ему требовалось убедиться во всем лично. Ведь если одна из отвергнутых жен вздумала навредить Катаре, то… он даже не представлял, что с ней сделает…