Яд власти.

В Городской страже работают весьма ушлые ребята. Они быстро откопают первую покупательницу, стареющую красавицу, и, особенно, её служанку. А далее по цепочке обязательно выйдут на утуса Геврара. Мастер-оружейник тут же расскажет о странном решении своего подмастерья взять два выходных дня посреди рабочей недели. Остаётся только одно – как можно быстрее, прямо сейчас, уносить ноги из Тивницы. Тем более каких-либо дел в столице не осталось. Вот и край Торговой площади, Саян вышел на улицу Серый тупик.

Пока Саян добирался до дома ремесленника, то окончательно успокоился. Он удалился на весьма приличное расстояние от лавки старого Биота, погони нет и не будет. Чтобы там не устроили оставшиеся на улице охранники, теперь им придётся запечатать всю Тивницу, а на это нужно время, время и ещё раз время.

- Добрый день, утус Геврар, - Саян зашёл в лавку.

- Добрый день, Саян, - отозвался ремесленник.

Утус Геврар сидит за верстаком с толстой иглой в руке и с выкройками из тонкой кожи. Появление Саяна застало ремесленника врасплох, тем приятней прочитать на его лице радостное удивление.

- Извините, я сейчас, - Саян, с ходу отметая вопросы, поднялся по лестнице на чердак.

- Ягира! Он вернулся! – ударил в спину радостный возглас ремесленника.

С тяжёлым сердцем Саян в последний раз толкнул дверь в свою маленькую, комнатку. Скошенный потолок только добавляет уюта. Приятно чувствовать себя в тепле и сухости, когда долгими ночами проливной дождь барабанит по глиняным черепицам. А кровать, простая лежанка из широких досок на четырёх толстых чурках вместо ножек. Чудо, а не кровать. Он провёл на ней столько чудесных часов, столько прекрасных ночей. Особенно по началу, когда только-только втягивался в непривычный ритм работы и отдыха простого ремесленника. Какое блаженное отдохновение находило на него на этом соломенном матрасе, под этим простым, колючим, но невероятно тёплым одеялом.

Саян в последний раз присел на низкий трёхногий табурет возле маленького квадратного столика. Конечно, он питался за общим столом со всем семейством утуса Геврара, но… Как было приятно купить у молочника на Торговой площади большой кусок дырчатого сыра, а у пекаря свежую лепёшку. А потом, вернувшись сюда, в эту комнатку под крышей, устроить чудесный поздний ужин с хлебом и сыром. Стыдно признать, но он так и не привык кушать в большой компании. Последние тридцать – сорок лет он завтракал, обедал и ужинал в одиночестве. Ну, пьянки не в счёт.

Только сейчас открылась обратная сторона вольной жизни в большом мире. Нравится или нет, но теперь он вечный скиталец. Ему нельзя останавливаться на одном месте слишком долго. Даже если бы он выбрал другой путь, выучился бы на оружейника и женился бы на Ягире… То однажды всё равно настанет момент собирать вещи и уходить. Да будет так.

Саян рывком поднялся на ноги. Дорожный мешок по-прежнему валяется на кровати. Тёплый плащ, в котором он убежал с Утёса, скатан в плотный рулон и привязан сверху. Оказывается не зря вчера днём упаковал вещи. Осталось только вытащить из тайника под кроватью кошельки и можно идти.

На первом этаже в мастерской рядом с утусом Гевраром стоит его старшая дочь. Наверняка по зову отца она спустилась со второго этажа и теперь ждёт. Саян невольно поморщился, вот уж с кем ни как не хотелось встречаться перед уходом. За последние два месяца старшая дочь оружейника оттаяла. Ягира всё чаще и чаще бросала в его сторону неравнодушные взгляды.

- Саян, ты уходишь? – удивлённо протянул утус Геврар.

- Да, утус, - на ходу ответил Саян.

- Но…, почему? Я был добр к тебе.

- Утус Геврар, - Саян остановился возле верстака рядом с ремесленником, - поверьте мне: я ухожу, но вовсе не из-за вас. Почему именно – вам лучше не знать.

- А я- Ягира ухватила Саяна за рукав куртки. – Отец только что пообещал подумать.

- Подумать о чём? – Саян осторожно отцепил ручки девушки от рукава.

- Я рассказала отцу, какой ты умный, как много знаешь, как ты торговался со старым Биотом, как убедил его продать ту нежно-зелёную ткань всего за четыре серебряных вирта. Мне мама сказала, она не меньше шести стоит.

Ягира вот-вот расплачется. Теперь понятно, о чём именно пообещал подумать утус Геврар.

- Ягира, - Саян взял дочь ремесленника за руки, - мне не суждено остаться в этом чудесном доме, стать твоим мужем и однажды сменить твоего отца возле этого горна. У меня другая судьба, другое предназначение. Поверь мне: очень скоро ты встретишь того, кто полюбит тебя, а ты его. И всё у тебя будет хорошо, но только не со мной. А сейчас мне пора идти.

- А-а-а как же твоя плата? – встрепенулся утус Геврар. – Ты отработал у меня понедельник и ещё половину дня.

От столь наивной уловки Саян только улыбнулся. Кто бы мог подумать – всего за четыре месяца он стал своим в семье ремесленника и едва не пустил корни. Тем более не стоит затягивать прощание. Саян, нежно отодвинув Ягиру в сторонку, пошёл на выход. Но, остановившись возле распахнутой двери, обернулся и произнёс:

- Прощайте и не поминайте лихом.