Ядерная осень

Наконец-то ему удалось как следует выспаться. Впервые за последние четыре месяца Егор спал в кровати с подушкой и одеялом. В еде тоже недостатка не было. Сухари, гречка, чай и кофе – эти подарки судьбы они с Лешей обнаружили в шкафчике на кухне. А в ящике стола в караулке – аж целых пять пачек сигарет без фильтра. Раньше такие он курил разве что на рыбалке, когда свои кончались, а у бывалых рыбаков почему-то только бесфильтровые и водились. Зато теперь каждая такая полоска сигаретной бумаги, заключающая в свои объятия несколько граммов этого драгоценного продукта, была на вес золота. Да что там золото? Кому оно сейчас нужно? Егору – точно нет.

Затушив бычок, он собрал в спичечную коробку остатки табака и взял последнюю непрочитанную газету. Раньше газеты Егор не читал. Ему хватало новостной ленты в Интернете или «говорящей головы» во время ужина. Да и то, смотрел в основном отец. Егор рассеянно пропускал сквозь себя новости, с пафосом преподносимые наштукатуренными дикторшами. Внимание его привлекали только репортажи о беспорядках в центре Москвы, сообщения об очередном падении Рунета и сводки Гидрометцентра. Бесконечная жвачка политологов и международных обозревателей о положении дел в мире его давно не интересовала. Вот и на пожелтевшей, пыльной первой полосе «Тульских ведомостей» тоже красовалась выпяченная грудь бодро улыбающегося министра обороны.

«…наши ракетные войска стратегического назначения не позволят никому… наши ракеты способны преодолеть любую… наша система предупреждения ракетного старта…»

– Ну и где, спрашивается, все эти ваши РВСН и СПРН? Что-то кого-то, может, там и достигло, только аплодировать некому. И «виновники торжества» наверняка попрятали свои жирные задницы по бункерам, что у них, что у нас.

Егор свернул газету вчетверо и, постучав ею по коленке, засунул в карман. Пошарив по шкафчику, он извлек из дальнего уголка недоеденную упаковку хлебных палочек. Набив ими рот, взял прислоненный к стенке автомат и вышел на улицу.

За углом его ожидало небольшое открытие. Казавшаяся из-за забора маленькой, территория «непоймичего», прикрытая от любого вошедшего в ворота приютившим Егора зданием, простиралась на несколько десятков метров. Штук семь бесхозных вагонов, в основном рефрижераторов, вереницей выстроились вдоль небольшой платформы, покрытой потрескавшимся асфальтом. За ними обнаружился поворотный круг и стрелка, дающая начало еще одной ветке, убегающей меж разросшейся травы к автоматическим воротам. Ее соседке, придавленной многотонными железнодорожными холодильниками, удалось дотянуться своими шпалами до шершавой бетонной стены похожего на ангар сооружения. Там они странным образом обрывались. Как будто уходили под эту плиту. Потолкавшись у преграды пару минут, Егор вернулся к рефрижераторам. Большинство из них оказались пустыми, но один, стоящий ближе всего к странной плите, был закрыт. Он не без труда повернул штурвал. Для этого Егору пришлось даже слегка на нем повисеть. Пшикнул стравленный воздух, и массивная дверь начала неожиданно легко отъезжать в сторону. Егор едва не упал, отшатнувшись от шибанувшей в лицо волны гнилостного запаха.

– Твою мать, – он отбежал к стоящему рядом «хопперу» – бункеру для перевозки зерна. Заслонка под ним была открыта. Сам бункер пуст.

Осторожно ступая по сухой траве, чтобы не наступить на разбросанные тут и там куски арматуры и швеллера (один раз он чуть не навернулся через обрезок шпалы, спрятавшийся в лопухах), Егор уже было направился обратно в свою новую берлогу. Сейчас он поставит чайник на плиту и, похрустывая остатками хлебных палочек, прочтет в старых пыльных газетах, в каком из тульских салонов можно было дешевле сделать «химию» своему пекинесу, что в поселке Мещерское забеременела семидесятипятилетняя бабушка, и о том, как вырастить на подоконнике урожай огурцов.

Да. Огурчиком он бы сейчас «отравился» бы. Но сквозь эту благостную картину проступила чернеющая полоска дверного проема, отчего-то не замеченная им раньше.

Слегка приоткрытая металлическая дверь приглашала посетить необследованное помещение. Он снял с плеча автомат и шагнул внутрь. За небольшим предбанником находилось какое-то машинное отделение. Большие колеса редукторов, щиты, кабели, кнопки с надписью «пуск» – все было покрыто пылью.

Егор протер рукавом желтую табличку, болтающуюся на одном шурупе на стене рядом с дверью. Похоже на один из графиков движения автобусов, что висят на любой остановке в Москве.

В следующей комнате вдоль стен высились стеллажи, на одном из которых стояло несколько старинных шахтерских ламп. Именно с такими шастают по своим подземельям мультяшные гномы. За «ламповой» он обнаружил помещение с висящей на выходящих откуда-то из потолка металлических тросах клетью, под которой просматривался ствол глубокой шахты. За клетью в нее ныряли отполированные сапогами ступени металлической лестницы, теряющейся во тьме уже метров через десять-пятнадцать.

Егор в нерешительности застыл.